Король без трона. Кадеты империатрицы - Морис Монтегю Страница 56

Трое бывших там ранее, уже привыкшие к темноте, узнали принца на самом пороге, бросились вперед и окружили его. Он жестом отстранил их, не зная, с кем имеет дело.

Позади него в оставшуюся непритворенную дверь, прошла быстрым шагом третья женская фигура, трижды закутанная вуалью; она точно ощупью пробралась вдоль стены и притаилась в глубине комнаты, подальше от окон. Ее появление прошло незамеченным: все старались рассмотреть друг друга, но это очень плохо удавалось. Наконец Гранлис узнал графа де Тэ.

— Вы, Эдмонд? — сказал он. — Значит, я не один в этой западне, как мне сдается.

— Рассчитывайте на меня, государь!

— Конечно! Я в этом уверен.

— Мы тоже здесь, принц, мы оба! — проговорил Жак Иммармон, указывая на своего кузена.

— В самом деле? — сказал Гранлис, не подавая руки. — Видно, что мне не был представлен список приглашенных… Отлично, господа: дом принадлежит не мне…

Наконец он различил перед собой две женские фигуры и, встревожившись, обратился к ним:

— Простите, кто вы?

В один момент Диана и Изабелла сбросили свои вуали. Их узнали, и они узнали одна другую.

Глубокое молчание воцарилось между шестью присутствующими лицами; седьмое оставалось молча, неподвижно в глубине комнаты. Все были поражены неожиданностью встречи после тяжелых сцен гнева и всевозможных приключений. На таком маленьком пространстве соединились здесь людские страсти: зависть, ревность, ненависть, злопамятность и, наконец, любовь, счастливая и несчастная, надеющаяся и пришедшая в отчаяние.

Изабелла грозно смотрела на своего брата и бывшего жениха, затем ее взгляд не особенно дружелюбно остановился на Диане.

Та ответила ей пылающим взором. Но глаза обеих женщин принимали нежное, умоляющее выражение, когда обращались к принцу.

Иммармон и Прюнже смотрели на принца, как побитые собаки на хозяина, а на Изабеллу бросали печальные, сострадательные взгляды.

Принц спокойно улыбался всеми, удивленный этим сборищем.

Де Тэ бесстрастно держался около него.

— Однако, господа, — заговорил принц, — кто может что-нибудь объяснить мне? Зачем все мы здесь?

В это время разом распахнулись все двери, за ними обрисовались силуэты многих людей, в комнате стало светлее. Из средней двери с шумом выступили вперед Фроамантель и Жироль.

— Именем императора, — произнес первый, — именем закона, милостивые государи и государыни, я арестую вас!

— По какому праву? — спросил Гранлис.

Оба сыщика отступили, пропустив вперед молодую женщину с золотистыми волосами. Бледная, но, видимо, радостно взволнованная, она медленно вышла вперед и заговорила:

— Отвечать вам буду я, я объясню вам все, потому что все это сделано мной, вы здесь из-за меня и — клянусь вам! — ради своей погибели…

Она остановилась на минуту перевести дыхание.

Все смотрели на нее с удивлением. Кем могла быть эта очаровательная блондинка, которая, казалось, так ненавидела их всех? Слушая ее, видя множество полицейских, занявших все выходы, все поняли, что грозит опасность.

— Слушайте меня и все поймете, — продолжала красавица, несколько успокоившись. — Я — Луиза де Кастеле, вдова капитана, убитого шуанами месяц тому назад в замке д’Этиоль. — Она обратилась к Диане: — У вас, сударыня.

— Совершенно верно, — кивнула головой та.

— Теперь я, как вы видите, агент полиции, сыщик, шпион… Но еще недавно я была придворной дамой императрицы, даже ее секретарем и очень многое видела и слышала. Господин Гранлис!

При этом имени все вздрогнули. Луиза говорила наугад, но ее слова так походили на истину… Ей поверили вполне, все были смущены.

— Я дала клятву, — продолжала вдова, — отомстить за своего мужа вам всем… Здесь не хватает одного Бруслара. Но я найду его, это только отложено. Ваше присутствие здесь, ваша поспешность отозваться на приглашение, где упоминалось имя Бруслара, — уже это одно обвиняет и губит вас. Кроме того, каждый из вас имеет свой обвинительный акт. Выслушайте. — Она развернула лист бумаги и стала громко читать его, прерывая своими замечаниями: — Господин Гранлис, самый главный, самый уважаемый, не правда ли? Вы обвиняетесь в том, что служите в императорской армии под ложным званием и фальшивым именем; что, будучи высланы из Франции, вы вернулись сюда, не имея на то права; что вы носите императорский мундир только для того, чтобы лучше скрывать свою измену и злые замыслы… Все это будет бесспорно доказано, за это я ручаюсь.

— Отлично! — раскланялся принц.

— Кроме того, — продолжала Луиза, — господину Гранлису придется еще объяснить свое присутствие в замке д’Этиоль, присутствие офицера императора среди заговорщиков под предводительством Бруслара. Напрасно будете объяснять это присутствие одним очарованием присутствующей здесь хозяйки замка. Такое объяснение принято не будет, несмотря на прославленную красоту упомянутой дамы.

— Благодарю, малютка! — холодно заметила Диана.

— Я не вхожу в споры с женщинами, — возвысил голос принц, — мы подождем судей!

— Вы будете иметь их, — улыбнулась Луиза, — можете рассчитывать на это. Что касается сообщников Гранлиса, то виконт Жак д’Иммармон, граф Жан де Прюнже — оба бывшие эмигранты, допущенные во Францию. Оба вполне сочувствуют господину Гранлису, помогают ему во всем, разделяют его взгляды и надежды. В Компьене он несколько дней провел у них; в Париже они следуют за ним, как верные телохранители, хотя Изабелла Иммармон и произвела некоторое охлаждение их дружбы: говорят, что ее брат и жених, господин де Прюнже, имели полное основание встревожиться…

Женщина, скрытая под кружевами, стоявшая в глубине комнаты, тихо проговорила:

— Слишком много женщин во всем этом!

Никто не слыхал этого, так как Иммармон уже отвечал Луизе:

— Мы арестованы, сопротивление бесполезно, мы знаем это. Не возражайте, пожалуйста, и ведите нас куда следует: в Венсен или в другое место. Но не берите на себя смелости изображать собой целый судебный трибунал: это вам вовсе не подходит и удается плохо. Все ваши обвинения недействительны: разве преступление — быть другом офицера императора, как мы, принимать его открыто, на глазах всех в своем доме?..

Луиза с торжеством перебила его:

— А разве не преступление скрывать в своих стенах, под своей кровлей графа Армана де Тэ, князя де Груа, товарища Бруслара, раненного в деле в замке д’Этиоль, помогать ему бежать и скрыться переодетым за границей? Разве поступать таким образом не преступление для офицеров императора, которыми имеете честь быть вы?

Она замолкла и ждала. Стояло мертвое молчание, все опустили голову… Положительно эта красивая женщина знала слишком много…

— Вы не отвечаете? — начала она снова, голосом еще более громким и пронзительным. — Тогда я сама скажу вам, как это называется. Это измена, которая кратчайшим путем ведет на Гревскую площадь.