Древний мир - Анна Ермановская Страница 56

Пока европейцы растаскивали манускрипты и другие находки из пустынь Средней Азии, в конце XIX века китайский ученый, с глубоким уважением относившийся к прошлому своей страны, сделал открытие, которое взволновало мир науки и начало привлекать внимание все более широкого круга заинтересованных лиц. А началось все в один из дней 1899 года, когда Ван Ижун, сотрудник Императорской академии Ханьлинь в Пекине, страдал от приступа малярии. Посетивший его в это время другой ученый, Лю Теюнь, обратил внимание на то, что его коллега лечит себя снадобьем, содержащим в качестве одного из компонентов разложившийся панцирь черепахи. Но что больше всего привлекло внимание Лю, так это то, что куски панциря, которые Ван размалывал для своего лекарства, были покрыты нечеткими изображениями знаков, напоминавших китайские письмена, но были настолько древними, что не поддавались расшифровке. Сам Ван занимался изучением надписей на бронзовых изделиях, и тут он, к своему изумлению, увидел, что знаки имеют близкое сходство со знаками на изучаемых им сосудах.

Заинтересовавшись своим открытием, Ван и Лю посетили аптекаря, у которого Ван приобрел ингредиент для своей микстуры, и он объяснил ученым, что такие панцири черепах находят где-то в провинции Хэнань. Торговцы хранили в секрете информацию о том, откуда к ним поступали эти товары, но можно было предположить, что этим местом являются окрестности города Аньяна. Время от времени местные крестьяне, по-видимому, находили в земле древние панцири и кости и продавали их аптекарям как «кости дракона». Аптекари размалывали «кости» в порошок, надеясь, что он может обладать если не магическим, то по меньшей мере благотворным действием, так как дракон считался в китайской мифологии животным, приносящим удачу. Лю прошел по всем аптекам города и скупил по возможности все, достойное внимания.

Ван начал собирать через торговцев кости и панцири, на которых были изображены знаки. Но в 1900 году печальное известие о военной оккупации западными странами Пекина, последовавшей за Боксерским восстанием, нанесло неизлечимую рану обостренному чувству национального достоинства ученого, и он покончил жизнь самоубийством. Лю унаследовал коллекцию своего коллеги и друга и расширил ее. В 1903 году он опубликовал литографии, сделанные с надписей, изображенных более чем на тысяче фрагментов костей и панцирей черепах.

Публикация Лю привлекла внимание известного китайского ученого Сунь Ижана, который использовал свои знания о надписях на древних бронзовых сосудах для расшифровки смысла надписей на костях и панцирях черепах. «Кости дракона», согласно заявлению Суня в одной из публикаций 1917 года, были в действительности гадальными костями, по которым цари династии Шан пытались узнать свое будущее, и надписи были посланиями к духам монарших прорицателей и ответами, которые они надеялись получить. Неожиданное соприкосновение Суня с посланиями древней династии Шан переполнило его благоговением, и он выразил свои чувства такими словами: «Неожиданно, на склоне дней своих, я могу видеть эти чудесные старинные знаки древних надписей».

Китайская традиция утверждает, что способность читать и писать указывает на эрудицию в такой же степени, как и почитаемое древними греками и римлянами ораторское искусство. И в самом деле, китайское слово «вэнь» может означать понятия «цивилизация» и «текст». Хотя овладение сложной системой письма пугающе длительно – уходит примерно десять лет даже у самих китайцев, награда в культурном плане завораживающе огромна: по мере овладения китайской письменностью открывается доступ ко всем значительным классическим текстам китайского прошлого. Поразителен тот факт, что за 2500 лет китайская письменность изменилась так мало, что читать Конфуция не труднее, чем читать современную поэзию, написанную в классическом стиле.

Стандартизация письменности возникла из-за необходимости коммуникации между различными областями обширной китайской цивилизации. Так как китайские иероглифы – это знаки идеографического письма, означающие главным образом смысл, а не звук, читатель может и не владеть тем диалектом, на котором говорит автор письменного текста. Эта характерная черта иероглифов играла главную роль, так как за время существования письменности число диалектов в Китае не опускалось ниже двадцати, а временами превышало сто. В действительности современные читатели древних текстов часто совсем не знают, как произносили написанные в них иероглифы их авторы.

Возникновение китайской письменности теряется в глубине веков. Самые ранние письмена были обнаружены на глиняной посуде эпохи неолита, датированной радиоуглеродным методом V–IV тысячелетиями до н. э. Эти предшественники одного из самых древних письменных языков на земном шаре имеют сходство с иероглифами, изображенными на гадальных костях и бронзовых сосудах эпох Шан и Чжоу. Хотя между временем написания этих знаков пролегают века, способ написания их твердым предметом создает аналогичную угловатость форм. Позже, по мере широкого распространения чернил и кисти, которыми писали на бамбуке, других видах дерева и шелке в эпоху Восточной Чжоу, знаки стали изображаться более плавными линиями. Эволюция знака «юй» (рыба) показывает, как средства письма влияли на очертания знаков.

Правители III века до н. э. из династии Цинь провели широкую реформу письменности, стандартизировав иероглифы, для разрешения проблем централизации власти в государстве. Эти иероглифы, претерпев небольшие изменения, используются и в настоящее время.

Развитие письменности зависит отчасти от ее функционирования. Древняя письменность, использовавшаяся для гадания (гадальные кости), записи имен царей, описи предметов погребения, стала применяться для передачи сложных понятий. Иероглифы усложнялись, два знака совмещались в одном. Например, иероглифы «женщина» и «ребенок» образовали иероглиф со значением «хороший» или «приятный». В наше время такое новое изобретение, как лазер, получило письменное изображение в китайском языке путем сочетания в одном иероглифе знаков, означающих «возбуждать», «свет», «трубка». Таким образом, количество китайских иероглифов выросло с двух с половиной тысяч, использовавшихся в древние времена, до более чем 50 ООО, собранных в современных словарях.

Хотя для того чтобы считаться грамотным, китайцу необходимо знать только около 5 тысяч иероглифов, реформаторы письменности выражают недовольство сложностью овладения письмом для большинства людей. Принимаются попытки упростить систему иероглифов, и после тысячелетий появляется угроза идеалу Конфуция, гласящему, что «все под небом неизменно: повозки движутся неизменным путем, книги пишутся неизменяемыми знаками и поведение следует неизменяемым законам этики».

Возросший научный интерес к собиранию и изучению гадальных костей увеличил число копалей, состоящих из крестьян окрестностей Аньяна, теперь уже нанятых торговцами антиквариатом. В это время ученые продолжали работу с ранее полученным Лю материалом. Один из этих ученых, Ло Чжэньюй, как рассказывают, закрывшийся от посторонних в своей комнате на 40 дней, смог разложить содержание надписей на их основные составляющие, такие как имена или названия. Ло Чжэньюй разгадал также и способ определения предсказания. Послание писали на кости, обычно воловьей лопатке или на черепашьем панцире, а с другой стороны сверлили маленькое овальной формы углубление. Прикладывая к углублению острие нагретого предмета, оракулы получали трещины на противоположной стороне кости или панциря. По форме излома предсказатель «читал» ответ на послание. Иногда оракул писал лишь послание, временами добавлялся ответ, порой записывалось подтверждение со ссылкой на результат.