Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947 - Франц фон Папен Страница 56

В концепциях Немецкой национальной партии отсутствовал конструктивный государственный подход к политике, точно так же, как его не было в теориях социал-демократов, которые погрязли в болоте марксистского доктринерства. Трагедией стало то, что лидер националистов Гугенберг никогда не был истинным представителем просвещенного консерватизма. Работавший прежде финансовым руководителем в концерне Круппа, он был чересчур сильно связан с коммерческой традицией, чтобы оценить духовные ценности истинно консервативной политики.

Социал-демократы выступили в 1919 году как основная опора государства, собрав на выборах 13,8 миллиона голосов. Даже на вершине своей популярности, вскоре после того, как он стал канцлером, на выборах 31 июля 1932 года Гитлер смог получить законным путем только 13,7 миллиона бюллетеней. Социал-демократы были господствующей, или правящей, партией и в рейхе и в Пруссии почти без перерыва в течение одиннадцати лет. Несмотря на это, их позитивный вклад в обеспечение Веймарской республике достойной роли на европейской арене сводился практически к нулю. Они были связаны идеологическим узами с партиями рабочего класса всех остальных стран, но тем не менее оказались совершенно неспособны предложить Германии достойную политику, чтобы противодействовать бедствиям, вызванным удовлетворением репарационных требований, и катастрофе, порожденной мировым экономическим кризисом. Державы-победительницы, возможно, захотят поразмыслить над тем, что они сами сталкивались с наибольшими трудностями во взаимоотношениях с Германией, с ее неуступчивостью и нежеланием идти на компромиссы именно в тот период, когда социалисты занимали главенствующее положение во власти. Когда в 1930 году ситуация вышла из-под контроля, социалисты в тот самый момент, когда их поддержка была наиболее необходима, отказались принять на себя свою долю ответственности.

Моя собственная партия центра заслуживает еще большего осуждения. Многие годы я старался убедить своих коллег в том, что одним из основных демократических принципов должна являться регулярная перемена ролей правительства и оппозиции, но так и не преуспел в этом. Я всегда боролся против их лишенного чувства меры стремления к сотрудничеству с социал-демократами, в первую очередь в Пруссии. Это задерживало проведение многих важнейших реформ, в особенности реформирование конституционного законодательства, что было единственным способом борьбы с искажениями демократических принципов. Трагично, что человек, наделенный такими качествами, как Брюнинг, вновь занявший в июне пост лидера партии, сделал невозможным для нового правительства проведение конституционной реформы, которую он сам признавал необходимой. Он предпринял все, что было в его власти, для восстановления влияния своей партии и борьбы с моим кабинетом. Принимая во внимание отношение Брюнинга к нацистам, его нежелание поддержать предлагавшиеся мной меры по ограничению роста их влияния и их тоталитарных устремлений остается совершенно непонятным.

Существовало только два способа овладеть ситуацией, используя демократические методы. Один из них заключался в согласовании общей с оппозицией программы и формировании коалиционного правительства. Правые партии в этом случае были бы вынуждены прекратить свою политику невыполнимых посулов и взять на себя долю ответственности за конструктивное сотрудничество. Их сторонники тогда поняли бы, что для любых обещаний существуют практические ограничения, и потеряли бы значительную часть своего фанатизма. Такие шаги были настоятельно необходимы в 1930-м и 1931 годах, но они не были предприняты.

Второй способ состоял в устранении условий, благоприятствовавших усилению влияния оппозиции. Все возрастающий радикализм нацистов опирался на непрерывный рост безработицы и пролетаризацию больших масс населения. Было чрезвычайно важно бороться против этих бедствий с помощью мер социального обеспечения. Брюнинг же предпочел действовать противоположным образом. Проводимая им политика дефляции только усиливала беспорядок в экономике, что способствовало дальнейшему обнищанию населения и росту радикализма в обществе. По сути дела, на практике не был применен ни один из двух возможных способов решения насущных проблем, хотя политические партии того времени, как и их нынешние наследники, умывают руки, не беря на себя за это ответственности. Брюнинг был честным и прямодушным человеком, который пытался, в соответствии со своими убеждениями, исполнить то, что он посчитал наилучшим для своей страны. Но его личное бескорыстие равнялось только его политической слепоте, которая толкала его на продолжение курса, направленного на удовлетворение всех репарационных требований в то время, когда внутренняя ситуация в стране делала такую политику гибельной.