Элен Берр. Дневник. 1942-1944 - Элен Берр Страница 56

Лавина дел, новостей, отчаянно идем ко дну.

Вчера утром отвела маленького Жерара к мадам Карп. Он не хотел меня отпускать. Нежный умоляющий голосок: «Вы останетесь со мной? Мы будем обедать вместе?» К счастью, он быстро поладил с мадам К. (.Сколько доброты и простоты в этих людях! Я им это сказала, а ее муж ответил: «Да что вы! Только надо бы, чтобы нас было больше».) Страшно подумать: чуть ли не половина человечества творит зло и всего лишь горстка людей пытается его исправить!

Вторая половина дня каким-то чудом оказалась свободной. Хотела помузицировать с Денизой. (Все равно не получилось бы, потому что мы заговорили о том, что ей опасно оставаться; и ведь я прекрасно знала: она рассердится, возмутится, что я вмешиваюсь, но внутренний голос заставлял меня наступить на свои feelings ^[260] — в общем, настроение было испорчено.) И as a joke ^[261] сказала: «Наверняка сейчас свалится какое-нибудь дело».

В два часа приходит старшая из сестер Бьедер: вся семья в панике — естественно, женщина с восемью детьми, ей одной не справиться, и она просит отправить хотя бы четверых — вот и свалилось дело! Я пошла к ним вместе с этой девочкой, ужасно глупой, потом к Мари М., всегда готовой помочь (еще одна из горстки праведников), потом к мадам Б., но мадам Мийо там не застала.

Вечером пришел Робер Неве с женой. Они рассказали о его брате Жане — он приехал в отпуск в шикарной немецкой форме, на груди военный крест и железный крест. Какое помрачение умов! У меня не укладывается в голове, как могут свободные люди с живой душой и совестью, в здравом рассудке превратиться в фанатиков, в автоматы. То, что сделали с Жаном Неве, — уменьшенная модель того, что нацизм сделал с немцами.

Сегодня, как только я встала, пришла пневматичка от бабушки Даниеллы. В связи с этим пришлось пробегать все утро. Я должна записать кое-какие вещи, которые никогда не должны забыться. Мадам В. рассказала: по соседству с ней полиция явилась арестовывать одну старую женщину, у нее ампутирована нога и рана не заживает из-за диабета. В первый раз инспектор увидел, в каком она состоянии, и оставил ее. Но через два дня за ней пришли с носилками и поместили в больницу Ротшильда.

Больница Ротшильда переполнена, а поскольку другие не имеют права принимать таких больных, как мы… На днях больница Святого Иосифа была вынуждена отослать лежавшую там парализованную женщину, причем «евреев» запрещено перевозить в каретах скорой помощи, так же как им запрещено сидеть в немецких присутственных местах. Так, когда на днях в комендатуру вызвали больную пожилую женщину и она прибыла в сопровождении сиделки, им сказали: «Вы (сиделка) садитесь, а еврейке — стоять!» (целых два часа).

Кто дал им право обращаться с людьми как со скотом? Вот до чего мы дошли через двадцать веков после пришествия Христа.

Теперь даже частные лечебницы обязаны отказывать евреям. Дениза записалась в клинику на улице Нарсиса Диаза. Вчера пришла владелица (в слезах) и вернула ей деньги. Что делать? И кто обо всем этом знает? Я должна рассказать. Но те, кто не испытал этого на себе, даже мои друзья, даже Леоте, если я им это расскажу, все равно не осознают до конца. Они Пожалеют нас, именно нас, но не осознают масштаба и последствий происходящего.

Еще одна история: мадам Бьедер рассказывала утром, что ее дочь потеряла цветную косынку, которой очень дорожила, потому что это подарок отца. И вот однажды она ее увидела на ком-то из соседок по кварталу (у заставы Сен-Дени). Спросила, не нашла ли она случайно Этот платок. Та отвечает: «Нет, мне его дала ваша консьержка, он ей достался от покойной невестки, носить его она не может из-за траура, вот и отдала мне». Консьержка подобрала платок на лестнице (и траура никакого она не носит). До какой же степени надо опуститься, чтобы обворовывать семью с восемью детьми, зная, что их отец депортирован и сами они живут в нищете? Меня замутило при одной мысли. Несчастная мадам Бьедер вынуждена все время что-то давать консьержке (вино, картошку — ничего, кроме вареной картошки, они не ели уже месяц), чтобы она их не выдавала. Она целиком в ее руках.