Под сенью Святого Павла. Деловой мир Лондона, XIV-XVI век - Лариса Чернова Страница 56

Хотя, судя по нашим данным, удельный вес олдерменов — владельцев участков земли оставался, примерно, на одном уровне в течение трех столетий. Возможно, зафиксированные в источниках земельные участки в пределах Лондона олдермены просто еще не успели застроить.

Одновременно отмечается тенденция к возрастанию интереса олдерменов к особнякам и усадьбам. Именно в них, а не в обычных домах, они предпочитали жить. Данное обстоятельство может свидетельствовать о возросшем благосостоянии деловых людей Лондона, об увеличении их богатства, о стремлении к более комфортным и престижным условиям жизни. Значение недвижимой собственности — земли и усадеб — как критерия политического веса горожан повышается на протяжении XIV–XVI вв. Свидетельство тому — изменения в имущественном цензе олдерменов в начале XVI в. Вспомним, произошло не только увеличение его размера до 1,5 тыс. ф., но и самих источников получения этой суммы — не просто «деньги и товары», но и «земли и усадьбы».

Из таблицы видно также, что представленные в документах олдермены имели жилые дома, особняки и усадьбы, причем, как удалось установить, находились они в наиболее богатых, торговых, районах, которые располагались вдоль берега Темзы, на востоке Лондона и в его западной части. Особенно это характерно для XVI столетия. В частности, торговцу предметами роскоши Николасу Элвину принадлежал великолепный новый дворец на Милк-стрит. Большой особняк на Ламбетстрит и весьма внушительный дом в Паултри оставил по завещанию бакалейщик сэр Томас Рэмси. В особняках жили сукнодел Ричард Фолкс и виноторговец Гутберт Бакл. Торговец железными изделиями Ричард Чемберлен, по оценке современников, «очень богатый человек», имел «огромный особняк» в Старом Еврейском квартале.

Олдермены XVI в. не только жили в роскошных домах и особняках, они буквально «обрастали» усадьбами в Лондоне. По приблизительным подсчетам, в XIV столетии 7,3% олдерменов, о которых имеются сведения в связи с владением недвижимостью, были собственниками усадеб, в XV в. — только 4,4%, в XVI в. эта цифра возросла до 38,2%. Материалы завещаний и архивные сведения, собранные и опубликованные Т. Уилланом, позволяют дополнить картину. Так, упоминавшийся ранее торговец предметами роскоши Николас Элвин завещал усадьбы в Лондоне. Аналогичным образом поступил и Ричард Хэддон, тоже торговец предметами роскоши. Торговец готовым платьем Джон Персиваль оставил по завещанию 12 усадеб на Корнхилл. Сэр Эндрю Джадд, меховщик, — усадьбы на Темз-стрит, Грейсез-стрит и на Корнхилл. Ювелир сэр Мартин Боувз — усадьбу на Ламбет-стрит. Торговец железными изделиями Кристофер Дрейпер завещал 2 усадьбы, а галантерейщик Уильям Бонд — 6 усадеб в Лондоне. Такое количество усадеб в руках одних и тех же горожан позволяет предположить, что часть их олдермены могли сдавать в аренду и получать немалые доходы.

Нет необходимости дальше перечислять аналогичные факты. Зададимся вопросом, почему лондонские олдермены, эти богатейшие купцы, стали проявлять столь очевидный интерес к особнякам и усадьбам? Вероятно, на образе жизни представителей столичного купечества отразился рост его доходов. То, что купцы стали обладателями весьма солидных капиталов, было очевидно уже их современникам. Т. Вильсон в сочинении «Государство Англия в 1600 г.» отмечал: «…хорошо известно, что сейчас в Лондоне есть купцы с состоянием в 100 тыс. ф., и не считается богатым тот, у кого нет 50 тыс. или около того…». Богатство и вес в экономической жизни, по-видимому, привели к складыванию у купечества новых представлений о его роли и месте в обществе, в системе сословий и государства в целом, что проявлялось, в том числе, в размахе строительства усадеб и особняков. Не случайно, характеризуя имущественное положение торговца железными изделиями Ричарда Чемберлена, источник сообщает, что лондонский особняк, в котором жил этот олдермен XVI в., он «построил на свои средства».

Из таблицы следует, что все олдермены, о недвижимости которых есть данные в источниках, были владельцами сдаваемых в аренду помещений. Интересный результат дает попытка выяснить, что включали в себя такие помещения. Из завещаний олдерменов, относящихся к началу XV–XVI вв., узнаем, что бакалейщик Томас Ноллес оставил «сдаваемые в аренду помещения, состоящие из лавок в приходе св. Марии и гостиницы в Сити Лондона». Бакалейщик сэр Уильям Батлер завещал «сдаваемые в аренду помещения, состоящие из трех усадеб, трех лавок на Исте, пяти небольших домиков, сада и хозяйственной постройки».

Как правило, сдаваемые в аренду помещения находились в районе Сити, заполненном скоплением домов, улиц и площадей; в районе Старого Рыбного рынка; в районе Иста, где в основном жили ремесленники и моряки; в районах Крипплгейт и Кэндлевик, населенных также ремесленниками. Привлекал олдерменов знаменитый Лондонский мост, обрамленный лавками и являвшийся своего рода торговой улицей, а также лондонские окраины в районах Бишопсгейт на севере столицы, Ньюгейт на западе и Олдгейт на востоке.

Размах деятельности лондонских олдерменов был таковым, что они проникали далеко за пределы столицы: не только в Саутуорк, Рочестер, Кентербери и Оксфорд, но и в Ипсвич, Норич, Нортхэмптон, Ярмут, Бостон и даже Берик-на-Твиде и Йорк, где имели дома, лавки и другие помещения. А торговец пряностями Джон де Грэнтхем, олдермен 1323–1344 гг., владел помещениями в Сент-Омере во Франции.

Нет сомнений, что богатейшие лондонские купцы охотно вкладывали свободные средства в приобретение городской недвижимости, но это мало походило на стремление инвестировать капитал в более престижную сферу. Важно, что им принадлежали участки городской земли, застраиваемые лавками, гостиными дворами, мастерскими, пивоварнями, красильнями, жилыми домами и другими помещениями для ремесленников и торговцев, т.е. объекты городской недвижимости интересовали купцов, прежде всего, как производственные помещения и товарные склады. Известно, например, что строительством в Лондоне занимались олдермены второй половины XIV столетия Адам Фрэнси и Джон Пайел. В конце 50-х гг. они построили дома и торговые лавки на Бишопсгейт. Еще одно строительство Адам Фрэнси предпринял на севере Брод-стрит. До 1373 г. здесь появились его торговые лавки, отделенные от соседних владений братства Austin Friars каменной стеной.

В Лондоне олдермены не просто жили — это был центр их хозяйственной, торговой и отчасти предпринимательской деятельности. Неоспоримое тому доказательство — лондонская собственность сэра Николаса Брембра, бакалейщика последней трети XIV в., состоявшая из двух жилых домов, нескольких лавок, четырех винных погребов, верфи и подъемного крана; и его «коллеги» — суконщика Джона де Нортхемптона, который имел товарный склад, большую лавку и жилой дом на южной стороне Темз-стрит, лавки в других районах Лондона, пивоварню, красильню и много прочей подобной собственности.

Яркий материал, позволяющий реально представить территориальную локализацию и масштабы проникновения отдельных лондонских олдерменов второй половины XIV в. в сферу городского землевладения, содержат картулярии Адама Фрэнси и Джона Пайела. Оба олдермена располагали значительными комплексами недвижимости в столице. При этом владения Адама концентрировались в основном в районах Чип, Брод-стрит, Корнхилл и Бишопсгейт. Джона привлекали преимущественно Коулмен-стрит и Брод-стрит.