Гибель Высоцкого. Правда и домыслы - Борис Кудрявов Страница 56

Тема «Высоцкий и КГБ» давно и усиленно интересует всех без исключения «высоцковедов». И не только их. Но как к ней подступиться? Начнем вот с такого материала:

«Совершенно секретно», № 7, 1997 год

Валерий Перевозчиков

Почти семнадцать лет прошло со дня смерти В. С. Высоцкого, но его «дело» в Комитете государственной безопасности так и не открыто для исследователей. На два запроса сотрудников музея Высоцкого поступили два стандартных ответа: в архивах бывшего КГБ СССР «Дело В.В.» не хранится.

Владимир Высоцкий привлек внимание КГБ («конторы глубокого бурения») достаточно рано. 20 декабря 1965 года он пишет своему другу Игорю Кохановскому: «Ну а теперь перейдем к самому главному. Помнишь, у меня был такой педагог — Синявский Андрей Донатович? С бородкой, у него еще жена Маша (Мария Васильевна Розанова. — В.П.). Так вот, уже четыре месяца разговорами о нем живет вся Москва и вся заграница. Это событие номер один. Дело в том, что его арестовал КГБ. За то якобы, что он печатал за границей всякие произведения: там — за рубежом — вот уже несколько лет печаталась художественная литература под псевдонимом Абрам Терц, и КГБ решил, что это он. Провели лингвистический анализ — и вот уже три месяца идет следствие. Кстати, маленькая подробность. При обыске у него забрали все пленки с моими песнями и еще кое с чем похлеще — с рассказами и так далее. Пока никаких репрессий не последовало и слежки за собой не замечаю, хотя я надежды не теряю. Вот так, но ничего, сейчас другие времена, другие методы, мы никого не боимся, и вообще, как сказал Хрущев, у нас нет политзаключенных…»

Вспоминает Мария Васильевна Розанова: «Был у Высоцкого рассказ, который мы называли „Рассказом о двух крокодилах“. На самом деле было не два, а три крокодила: один утонул, второй стал секретарем райкома, третий остался крокодилом…

Совершенно дурацкая история, там еще была медведица, которая оказалась Надеждой Константиновной Крупской! (В КГБ этот рассказ сочли антисоветским и стерли, точнее, попытались стереть. Но техника и в КГБ иногда барахлила, рассказ остался, а пленка хранится в Париже в семье Синявских. — В.П.) Высоцкий потом рассказывал мне, что его вызывали на Лубянку, грозили, что, если он „не заткнется“, ему придется плохо. Ему было тяжело, очень тяжело в то время. Но держался он удивительно достойно».

Вероятно, с этого времени (хотя вполне возможно, что раньше) негласный надзор за Высоцким осуществлялся постоянно. Несколько примеров…

1970 год. Гастроли Высоцкого в маленьком шахтерском городке Зыряновске. И сразу после концертов запрос из соответствующего комитета: дайте характеристику-отзыв на выступления. Несколько оробевшая и чрезвычайно недоумевающая заведующая отделом культуры города — на других артистов отзывов не требовали — дала самую благожелательную оценку.

По свидетельству Леонида Мончинского, по «наводке КГБ» даже планировалось задержание Высоцкого, когда он возвращался из Сибири. В.В. выступал тогда перед старателями золотодобывающей артели В. И. Туманова. КГБэшники подозревали, что Высоцкий везет золотой песок, разумеется, нелегально. В последний момент операцию почему-то отменили.

В. Гольдман, один из администраторов Высоцкого, вспоминает о таком случае: «В Ставрополе мы работали в цирке. Перед концертом подошли товарищи из органов и сказали, что будут „гости“:

— Владимир Семенович, надо, чтобы репертуар соответствовал…

Володя ответил:

— Я буду петь то, что я пою».

Обратите внимание на ответ Высоцкого представителям всемогущего КГБ. Это уже 1978 год, у Высоцкого уже совершенно другой статус, на такие вещи он может не обращать внимания.

А вот после его знакомства с Мариной Влади, а особенно после брака с ней (1970 год), КГБ, уже не скрывая своего отношения, вмешивается в личные дела, срывает творческие планы…

1969 год. Утверждение актеров на роли в фильме Г. Полоки «Один из нас» — история сложная и достаточно запутанная, нас интересует только «рука» КГБ. В. Золотухин записывает в дневнике, передавая, вероятно, слова Г. Полоки: «Полковник Кравцов (консультант фильма?) встречался с высоким лицом из КГБ — Бобковым. Тот пообещал оторвать башку Баскакову и Романову (руководители Госкино СССР. — В.П.), если те утвердят Высоцкого… Дело не в его песнях… а в поведении».

Еще монолог Г. Полоки на эту же тему в дневнике Золотухина (6 октября 1969 года): «Там все ЗНАЮТ… Советского разведчика, чекиста будет играть алкоголик, человек, скомпрометировавший себя аморальным поведением, бросивший двух детей?! На него несколько дел с соответствующими материалами, которые в любой момент могут быть пущены в ход». Разумеется, Высоцкого на роль Героя Советского Союза Бирюкова не утвердили.

За границей В.В. часто и открыто общался с эмигрантами. Это беспокоило КГБ. Поэтому Высоцкого пытались инструктировать…

Вспоминает Барбара Немчик: «Володя рассказывал мне, что перед первой поездкой в США его вызвали в КГБ.

— А если вы там встретитесь с Барышниковым, то как себя будете вести?

— Так же, как в Ленинграде. Он же мой друг.

И они очень холодно посоветовали Высоцкому, как надо вести себя в Америке».

Скорее всего, именно об этом случае рассказывает В. И. Туманов: «Володе позвонили два полковника КГБ. Они встретились в номере гостиницы „Белград“. Володя потом еще удивлялся: почему в гостинице? Был резкий, неприятный разговор… Он сказал им:

— Я сам знаю, что можно и что нельзя. А что вы мне можете сделать — я сам всего достиг».

В последние годы жизни — и дома, и за рубежом — Высоцкий действовал по одному принципу: «Раз ничего нельзя, то все можно».