Авианосцы, том - Норман Полмар Страница 55

В это время единственный корабль коммандос «к востоку от Суэца» – «Альбион» – находился у берегов Борнео. К счастью, ударный авианосец «Кентаур», когда-то однотипный с «Бульварком» и «Альбионом», только что прибыл в Аден, пройдя через Суэцкий канал и Красное море. В Адене к нему на борт сели 2 больших вертолета «Бельведер» (2 турбины, 19 мест). Собственные самолеты авианосца были спущены в ангар, и на полетной палубе еще осталось место для 3 корабельных «Уэссексов». Со всех 6 «Уэссексов» H.A.S.1, имевшихся на «Кентауре», было снято их гидролокационное оборудование, чтобы вертолеты могли принимать по 8 пассажиров.

Погрузив на борт батальон морской пехоты (600 человек) и его технику менее чем за 12 часов, незадолго до полуночи 20/21 января «Кентаур» вышел из Адена и направился к юго-восточному побережью Африки. В пути офицеры морской пехоты и летчики выработали план высадки. 6 «Уэссексов» и 2 «Бельведера» должны были перебрасывать солдат, по 8 и 16 человек соответственно. 2 старых вертолета «Уирлуинд», имевшихся на корабле, предполагалось использовать для спасательных работ. Солдат и технику кое-как разместили, но их количество все равно превышало любые мыслимые нормы, и авианосец просто не мог действовать нормально. Положение осложнялось тем, что морская пехота погрузила на борт 130 канистр с бензином для своих машин. Это создавало серьезную опасность пожара. Винты «Бельведеров» не складывались, и это мешало опустить их в ангар. Походные койки морских пехотинцев и их припасы заполнили почти каждый квадратный фут нижних палуб. На случай, если «Кентауру» потребуется использовать свои самолеты, был выработан план, по которому каждый морской пехотинец забирал свои оружие и шмотки, после чего людей разгоняли по углам, чтобы хоть как-то освободить пространство. К счастью, эта «Операция Сардинки» так и не состоялась.

Ночью 24/25 января «Кентаур» подошел к Дар-эс-Саламу и принял на борт бывшего командира танганьикских стрелков, который скрывался от мятежников. Этот английский офицер должен был принять командование операциями на берегу. Первой задачей морской пехоты было разоружение мятежников в казармах к северу от города.

Для высадки с вертолетов имелись 2 свободных участка: первый в миле или двух к югу от казарм, второй – прямо на спортплощадке всего в 50 ярдах от ближайшей казармы. Если вертолеты сядут на дальний участок, разбросанные силы мятежников получат время для организации сопротивления. Если они сядут на ближний, несколько мятежников с пулеметами могут устроить настоящее побоище, пока вертолеты будут садиться. Было решено садиться ближе к казармам, так как это был более простой план. Кроме того, увеличивались шансы на внезапность, а вертолеты садились в мертвой зоне для минометов мятежников. Чтобы подстраховаться, была выбрана еще одна посадочная площадка немного поодаль.

«Кентаур» подошел ближе к берегу, чтобы уменьшить время полета вертолетов, и в 6.10 взлетела первая волна. Через 5 минут морские пехотинцы уже спрыгивали на землю с вертолетов, повисших в нескольких футах над землей рядом с казармами.

Внезапно небо расколол грохот. Это английский эсминец, пришедший вместе с «Кентауром», открыл огонь по казармам шрапнелью из своих 4.5І орудий. Рота морской пехоты, которая только что высадилась, добавила переполоха, обстреляв казармы ПТУРСами.

Хотя десант достиг полной внезапности, вскоре мятежники начали слабо отстреливаться. Морские пехотинцы обстреляли узлы сопротивления из винтовок и легких пулеметов. Когда мятежники отвергли призыв их бывшего командира сдаться, десантники выпустили ПТУРС в крышу караулки. Мятежники немедленно сдались.

Понадобилось 70 минут, чтобы высадить 3 роты, и еще 2 часа, чтобы прочесать район и окружить мятежников. Лишь немногим удалось скрыться. (Рота поддержки осталась на борту авианосца.) Как писал командир батальона: «Оглядываясь назад, можно сказать, что операция была легкой. Учитывая уязвимость вертолетов в момент посадки и запрещение из политических соображений массированного артобстрела, мы удивились собственной стремительности. Возможно, неожиданность и натиск в первые 40 минут помешали завязке серьезного боя. Жертв в Колито ‹казармах› было немного».

Имея грузовики, переброшенные по воздуху «Бельведерами» и захваченные у танганьикских стрелков, морская пехота направилась на аэродром, лежащий в 10 милях от Колито, и в Дар-эс-Салам. Впереди на вертолетах летела разведка, так как имелись сообщения, что в обоих местах замечены вооруженные люди.

Мятежники покинули аэродром незадолго до прибытия морской пехоты. Теперь морские пехотинцы двигались к Дар-эс-Саламу из аэропорта (с юга) и от казарм (с севера). В городе сопротивления не было. Наоборот, англичан встречали очень тепло.

Затем морскую пехоту попросили подавить восстание другого батальона танганьикских стрелков, расквартированного в Табора, в 340 милях от побережья. Рота поддержки была переброшена на берег, чтобы патрулировать в Дар-эс-Саламе. Остальные 3 роты приготовились двигаться на Табору. Так как город лежал вне эффективного радиуса вертолетов, то КВВС начали готовить к вылету в Дар-эс-Салам транспортные самолеты, чтобы перебросить морских пехотинцев к пункту назначения. Однако, пока дожидались прибытия этих самых самолетов, появился 4-моторный пассажирский самолет, и 60 морских пехотинцев вылетели в Табору. К этому времени «Кентаур» освободился от последних своих гостей и возобновил полеты самолетов. Он поднял звено истребителей «Си Виксен», которые прилетели в Табору незадолго до прибытия морской пехоты.

Когда самолет с морскими пехотинцами начал заходить на посадку, то пилот увидел другой самолет, заходящий на посадку с противоположного конца полосы. Выругавшись по радио, пилот резко сманеврировал и увернулся от столкновения. Морские пехотинцы высадились через минуту или две. Вторым самолетом оказался транспортник КВВС из Найроби, который перевозил личный состав КВВС для захвата аэродрома.

Мятежники в Таборе сложили оружие, и морская пехота осталась в роли наблюдателя. В этот же день в Табору прилетели 2 полных роты морской пехоты. Затем прибыл батальон туземных войск, и лидеры мятежников были арестованы. Это произошло менее чем через 24 часа после первоначальной высадки в Дар-эс-Саламе.

Затем морской пехоте было приказано приступить к новым операциям. Одна рота осталась в Таборе, а другая вылетела в Дар-эс-Салам. Заключительная операция была проведена в Натчингвеа, в 220 милях к югу от Дар-эс-Салама, где взбунтовалась рота из батальона, стоявшего в Таборе. Ситуация повторилась. Мятежники имели на руках оружие, но близость аэродрома к казармам сделала удар верных правительству войск внезапным. Снова «Си Виксены» обеспечивали прикрытие, пока транспортники КВВС перебрасывали роту морской пехоты. Лидеры восстания были быстро арестованы, и мятежники сложили оружие.

30 января в Танганьику из Англии прилетел еще один батальон морской пехоты. Коммандос с «Кентаура» погрузились на борт ударного авианосца «Викториес» для последующего перехода на корабль коммандос «Альбион». 25 февраля морские пехотинцы вернулись на свою базу в Адене, через 5 недель после того, как отправились в свою захватывающую одиссею.

Операция была великолепным примером мобильности и гибкости авианосцев. Без «Кентаура» высадка войск в Танганьике была бы крайне рискованной, если вообще возможной. Мятежники контролировали аэродромы и порт. Они были готовы использовать оружие, как показали первые минуты после высадки десанта. Выброска парашютного десанта с аэродромов Кении или Уганды повлекла бы за собой задержки и риск, присущий всем парашютно-десантным операциям, ведь снижающиеся парашютисты очень уязвимы для огня с земли. В случае, если бы было встречено более серьезное сопротивление, самолеты «Кентаура» могли оказать десанту воздушную поддержку.