Занимательная медицина. Развитие российского врачевания - Станислав Венгловский Страница 55

Вспоминал и о том он времени, когда он посетил возбужденную всеобщим народным восстанием Варшаву… Как теснили всем польским миром простодушных царских жолнежув (солдат), как… Одним словом, как защищались всеми силами, всем миром от русского царя Александра II, сына своего отца Николая I, свергнутого на какое-то время даже с польского престола… Как ни крути, ни верти, а царь Николай I с самого детства был воспитан в чувстве антипатии ко всем полякам. Значит, кое-что от него перешло и в ум его сына Александра…

Короче говоря, отец Ромуальда Венгловского был поляком. Причем – довольно сильно замешанным в какой-то пестрой повстанческой кутерьме. Оттого и потерял свой небогатый надел. Потому и помалкивал впредь…

Одно лишь тревожило обитателей одиноко стоящего хутора. Да и старого поляка, вместе со всеми его домашними, вместе с женой Анелей: куда ему отдавать учиться своих сыновей?..

А было их у него несколько, и все – мал мала меньше. В какую гимназию лучше всего определить их?..

Конечно, ближе всего была Житомирская. Она расположена на Большой Бердичевской улице. Уж ее-то в Житомире отлично знают…

Вообще-то в Житомире вся жизнь сосредоточена на Чудновской, Рыбной и Кафедральной улицах.

Но и Киев от него – тоже совершенно неподалеку. А гимназий там уже несколько…

Одна из них размещена на киевском Подоле. Она создана на базе нескольких школ… Корни ее прорастают еще из глубокой старины… Совершенно недавно переехала в новое здание, которое специально выстроил ради нее сам академик архитектуры Викентий Иванович Беретти. Она лишь недавно стала классической, поскольку принялась работать по новой программе, то есть, – с преподаванием двух классических языков, древнегреческого и латинского.

Вторая – тоже недавно открылась, теперь она находится на Бибиковском бульваре.

Третья – оказалась и вовсе недавно открытой, лишь в 1874 году.

Быть может, удобней будет остановиться уже на четвертой, открытой лишь в 1892 году… Уж она-то как раз подойдет вновь подоспевшему гимназисту…

Долго ломал себе голову старый поляк. И решил отдать предпочтение той, которая размещена в губернском Житомире. Благо она, после тридцатилетнего скитания в наемных, чужих помещениях, обрела, наконец, свою, капитальную обитель… С 1863 года переехала в собственное здание, расположенное именно там, на Большой Бердичевской ^[88] улице.

В то время как раз в самом центре города, вздымались стены четырех монастырей, двух духовных семинарий, весьма обширный кафедральный костел, возведенный в стиле позднего Ренессанса, однако – с примесью элементов барокко. А еще – на Житном базаре красовалось в Житомире огромное озеро. Так что любители праздной охоты могли вдоволь поохотиться на его берегах…

Правда, некоторое оживление в жизнь житомирских обывателей вносил Спасо-Преображенский собор, возведенный совсем недавно, в 1866–1874 годах. Во всем архитектурном облике этого нового, православного собора, особенно четко просматривались черты русского и византийского зодчества IX–XII веков. Вся роспись собора была исполнена художником Михаилом Николаевичем Васильевым, академиком живописи Санкт-Петербургской академии художеств. Сам же собор вплотную примыкал к большой и обширной городской площади.

Однако в городе, прежде всего, надо было подыскать квартиру для будущего ученика. Старый Венгловский отыскал ее на улице Николаевской, ближе всего расположенной к гимназии. Даже – в ее тупике, в доме под номером пять.

Самому гимназисту новое жилье показалось вполне подходящим.

Зато с Киевом у Житомира была налажена прочная почтовая связь. Ежедневно туда отправлялся элегантный, несколько удлиненный, конный экипаж. Прибытие его в город Житомир – для всех тамошних горожан-обывателей представляло воистину всенародный праздник…

А вообще жизнь в Житомире тянулась однообразно. Пожалуй, больше всего населяли этот губернский центр чумаки. Во всяком случае – именно так показалось маленькому гимназисту Ромуальду Венгловскому Иногда, правда, проезжала пестрая балагула, из темноты которой неустанно зырили на него острые глазенки еврейских мальчишек и девчонок…

* * *

Однако маленький Ромуальд продержался совсем недолго в этом городе. Уже после окончания второго класса попросился он в Киев, в тамошнюю гимназию. Чтобы там изучать, причем – в полном объеме, оба классических древних языка. Так будет лучше, полагал почему-то он сам.

Надо сказать, что отец нисколечко не перечил малышу. Что же, Киев, – не чета Житомиру. Далеко не чета. Пусть и старинному даже, вполне губернскому центру. В отличие, скажем, от совсем захолустного Новоград-Волынского, которого новые русские власти поначалу хотели сделать центром всей Волынской губернии…

Ромуальда быстро собрали, отвезли в город Киев. Отец его как-то быстро заметил: из этого сына – как уже сейчас намечается, – выйдет определенный толк. Да и то взять. В Киеве Ромуальд получит настоящее, классическое образование, с которым, определенно, можно будет поступать в любой отечественный университет.

А то и – даже в любой заграничный.

Сам же мальчишка сызмальства выказывал огромную тягу к учебе.

Совсем неплохо, скажем, будет звучать, когда-нибудь, хирург Венгловский… А если к этому добавить еще и звание профессора…

* * *

В киевской гимназии (она действительно оказалась под номером первым) новый ученик слишком долго присматривался к своим одногодкам-однокурсникам. Однако – так и не сблизился ни с кем из них. Потому что твердо поставил себе одну-единственную цель: сдать как можно успешнее экзамены в давно уже взлелеянный мечтах Московский университет!

На медицинский факультет его…

Первую киевскую гимназию окончил он достаточно хорошо.

В хорошем настроении отправился он в Москву.

* * *

Зато в Москве ему сразу посчастливилось сдать почти все экзамены на «хорошо» и даже на «отлично». Жить он стал в Божениновском переулке (ныне улица Россолимо), в доме под номером 5.

Старик Венгловский также съездил с ним и в Москву, обустроил сына и на новой его квартире. Затем поспешил обратно на поезд, дабы поскорей успокоить жену Анелю, как делал подобное всякий раз, когда оставлял сына на новом месте.

Хамовники, где остался сын старика Венгловского, став студентом Московского университета, – оказались населенными большим количеством разных медицинских лечебных заведений, по преимуществу – частных лечебниц. Там лечилось много известных людей, не только жителей Москвы, но также и приехавших со всего обширного российского государства. На лечении в них пребывали преимущественно служители искусства: художники, критики, прочие деятели.