Айседора Дункан. Модерн на босу ногу - Юлия Андреева Страница 55

Отработав положенное в России, Дункан возвращается к преподавательской деятельности. Ее ученицы подросли и окрепли и, что самое главное, морально и физически готовы к работе на сцене. В то время Айседора увлекается Бетховеным, планируя поставить со своими дунканятами «Девятую симфонию». Она дает несколько безденежных выступлений с детьми в Германии. Постепенно у Дункан складывается дальнейший план действий. Ведь очень скоро, буквально несколько лет, и все эти девочки вырастут, и из них можно будет сколотить полноценную театральную труппу. В своих работах Айседора говорит о танцующем оркестре, но нам проще представить себе театр, в котором будет солировать пока сама Дункан, с тем, что дети станут сопровождать ее подтанцовкой. Позже из учениц выделятся несколько, готовых брать на себя сольные партии, небольшие роли, чтобы в итоге заменить и ее саму. Одновременно с работой нового театра будет работать школа, и если в прошлый раз Дункан набрала сорок человек – класс, теперь ей понадобится человек двести. С тем чтобы делать добор каждый год, выявляя самых талантливых детей. Больше учащихся – больше затрат, следовательно, необходимо искать мецената. Айседора уже пыталась увлечь своей методикой воспитания и обучению искусству танца жен банкиров, богачей и аристократов Германии. К 1907 году она окончательно убеждается в том, что выбрала не ту страну. Германия с ее пуританскими взглядами могла приютить крохотную частную школу, немецкая богема восторгалась танцами Дункан, но если бы за дело взялся император, все деяния Айседоры были бы возведены в рамки закона, а это было невозможно. Поскольку Дункан достигла в Германии популярности и была в моде, на ее спектаклях нет-нет, да и удавалось заметить представителя правящего дома, но все эти визиты носили неофициальный характер. Айседора мечтала, что в один из дней систему воспитания в ее школе возьмут на вооружение все передовые страны Европы, но именно этого ей и не могли позволить.

Что говорить, если императрица Германии перед посещением мастерской скульптора отправляла вперед себя гофмейстера с ворохом простыней. Простынями следовало прикрыть все то, что, по августейшему мнению королевы, могло оскорбить ее взор.

Поняв, что в Германии ей ничего не светит, Айседора начала всерьез задумываться о России. Почему ее потянуло именно в эту страну? – так, начиная с 1905 года она уже три раза съездила туда и обратно, заработав целое состояние и найдя много новых друзей. Ничего удивительного, что когда она предложила импресарио новую программу с участием молодых танцовщиц, он с радостью тут же договорился о выступлениях в Петербурге и Москве. Как назло, опять зимой, но да ничего не поделаешь, теперь даже русские холода не могли застать врасплох Айседору. Поэтому, проведя среди своих воспитанниц тщательный отбор, она подготовила программу, в которой участвовало двадцать ее лучших учениц, всем была куплена теплая одежда, после чего они сели в поезд и отправились в свое первое заграничное турне. Помогать сестре с детьми взялась Елизавета, которая лучше Айседоры знала ее многочисленных учениц, а последние годы так была им вместо матери. Как и в прошлые разы, выступления Айседоры пользовались успехом, но, несмотря на все старания Дункан, она не сумела найти единомышленников, и все ее призывы организовать в Петербурге школу истинного танца не пришлись ко двору. Со вниманием и интересом маленькие ученицы императорского танцевального училища смотрели на показательную репетицию и крохотный спектакль учениц Дункан, хотели ли они весело кружиться и прыгать, сплетаясь в хороводы или гоняясь по сцене за воображаемыми бабочками, предложи им это строгие преподаватели, или остались бы верными своей суровой школе? Кто знает… На следующий день в балетном училище устроили открытый урок для дунканят. Но, по всей видимости, ни те, ни другие не поняли друг друга, если бы учителя дали своим воспитанникам хотя бы несколько дней, дети могли бы подружиться, но больше встреч не предвиделось.

В то же время, будучи в Москве, Айседора снова встречается с Константином Сергеевичем Станиславским, который высоко ценил то, что сделала Дункан в области искусства. Да, будь у него больше денег и желания, он вполне мог бы устроить танцевальную школу при своем театре, но, по всей видимости, время Айседоры в России еще не настало. Хотя Станиславский и старался познакомить Дункан с людьми, состояние и положение в обществе которых могли бы поспособствовать организации и содержанию школы. Во всяком случае, в свой прошлый приезд Айседора получила предложение работать с актерами художественного театра, но тогда у нее были другие планы. Теперь же она не без удивления разглядывала танец босоножек в туниках, среди которых выгодно выделялась недавняя ученица школы Дункан, проучившаяся всего год у Елизаветы, Элла Рабенек Неизвестно, по какой причине Элла Ивановна покинула школу в Германии и почему Айседора не предложила ей попробовать работать в дуэте. Не исключено, что, занятой собственными проблемами, ей это и в голову не пришло, «до того ль, голубчик, было…», или Элла уехала, поняв, что уже узнала о танце Дункан достаточно. Во всяком случае, вернувшись в Россию, она сразу же начала действовать. В отличие от Айседоры, которая тратила массу времени только на то, чтобы обрасти связями, у Рабенек они были изначально. Ее отец работал банкиром, первый муж Владимир Леонардович Книппер⁶⁹ являлся родным братом Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой⁷⁰, кроме того, он учился петь и преуспел в этом, позже Владимир Леонардович стал режиссером и артистом Большого театра, где он выступал под фамилией Нардов.