Возвышение Китая наперекор логике стратегии - Эдвард Николае Люттвак Страница 55

Именно это и произошло в августе 2011 года в относительно благополучном с точки зрения доходов населения, довольно приятном для жизни и еще относительно чистом порту Далянь, который включает в себя все, что осталось от исторического города Порт-Артур и японского Дайрена. Там возникли массовые протесты с участием более 10 тысяч демонстрантов, требовавших закрытия завода по производству диметилбензола, ароматизатора, который, как считается, может вызвать рак. Поначалу эти протесты пытались сдержать с помощью обычной тактики полиции по контролю над демонстрациями. Но когда количество демонстрантов превысило 50 тысяч человек или даже больше, то у властей остался лишь один выбор – жесткое подавление или капитуляция, причем был выбран последний вариант¹⁷⁴. Конечно, Даляну без этой фабрики лучше, но ее перемещение в другое место сопряжено с расходами, которые подрывают конкурентоспособность китайской экономики в целом. Но что более важно – этот эпизод, закончившийся унижением властей, стал примером для других местных городских властей по всему Китаю, и они стали более негативно относиться к размещению в городах явно вредных производств, а это тоже ведет к повышению издержек производства, которые еще более вырастут в перспективе. Где грязь – там деньги, а чистое небо может замедлить экономический рост.

Чистый воздух, или хотя бы возможность дышать без немедленного отравления – это то, что необходимо для жизни, другой необходимостью является наличие чистой питьевой воды, хотя бы в минимальных объемах. Но организация водоснабжения становится все дороже, по мере того как сокращаются естественные источники воды из-за роста городского населения и увеличения потребления, вызванного растущим жизненным уровнем (а значит и растущим уровнем гигиены), равно как и промышленным потреблением. Опишем, в качестве примера, текущую ситуацию в городе Тяньцзин – огромной урбанизированной области, которая во все большей степени зависит от воды из моря, для чего в октябре 2011 года был завершен монтаж работающего на угле опреснительного завода из Израиля стоимостью примерно 26 миллиардов юаней, или 4 миллиарда долларов США¹⁷⁵. Это очень большой завод по мировым стандартам, но за исключением Персидского залива, где газ (а, может, даже нефть) является практически бесплатным товаром, опреснительные установки все еще очень дороги и могут служить для снабжения водой лишь небольшого населения с высокими доходами, например, в таких местах, как туристические карибские страны или Израиль. Но в агломерации Тяньцзиня более 13 миллионов человек, и у ее властей нет иного выбора, кроме снабжения населения опресненной водой, издержки по производству которой в два раза превышают ее продажную цену по нынешнему городскому тарифу (который нельзя повысить без риска вызвать народные протесты). Более того, в дополнение к прежним естественным источникам воды и усиленному использованию очищенных вод, Тяньцзиню все равно понадобится еще больше опреснительных установок, каждая из которых стоит не менее 20 миллиардов долларов США.

Такие расходы не ведут к снижению ВВП. Напротив, они помогают его росту. Но если заменить дешевую естественную пресную воду опресненной, то это все равно ведет к росту издержек производства, которые тогда придется сокращать в другом месте, например, за счет личного потребления или сокращения производственных инвестиций, если не за счет снижения государственных военных расходов. Даже приняв в расчет то обстоятельство, что в Китае отсутствуют тысячи хорошо финансируемых групп защитников окружающей среды, которые громко протестуют (чтобы получить дополнительное финансирование) против всех форм горнодобывающей, промышленной или инфраструктурной активности, ясно, что экологические препятствия того или иного рода будут мешать китайскому экономическому росту В любом случае, более медленный рост ликвидирует базовую предпосылку этой книги, так как медленно растущий Китай не вызовет сопротивления своих соседей и соразмерных ему соперников на международной арене.

В то же время, в основе этой книги лежало одно допущение, которое также может оказаться под вопросом: это предположение, что КПК сохранит прочный контроль над Китаем вне зависимости от угроз стабильности ее режима, больших, малых и пока неизвестных, прежних или только формирующихся. Нет абсолютно никакого смысла размышлять о вероятности появления той или иной опасности для режима КПК: угрозы, кажущиеся наиболее вероятными, можно легче предвидеть и энергичнее подавить, так что для диктаторских режимов гораздо опаснее неожиданные, невероятные угрозы. Достаточно одного примера: тунисский диктаторский режим беи Али, который 23 года эффективно подавлял все попытки организации оппозиции, был свергнут менее чем за месяц между 16 декабря 2010 года и 14 января 2011 года спонтанными протестами, возникшими после того, как один продавец фруктов поджег себя в знак протеста против издевательств, которым он подвергся со стороны муниципальной служащей и ее помощников (ирония заключается в том, что семья торговца объяснила его поступок именно тем, что он подвергался издевательствам со стороны женщины: мусульманский негативный взгляд на продвижение женщин в общественной жизни, которому активно содействовал режим беи Али, что было одним из его достоинств в глазах Запада).

Именно такие неожиданные повороты судьбы и оказываются проклятием для всех даже самых солидных и прочных диктатур, которые часто рушатся именно из-за своих немногих добродетелей (а не из-за многочисленных пороков), таких как аграрная реформа в шахском Иране, вызвавшая сопротивление землевладельцев из числа духовенства, или попытки Горбачева модернизировать геронтократию советской коммунистической партии, которая могла бы еще существовать десятилетия при менее энергичном, менее умном и особенно – менее склонном к экспериментированию – руководителе.

Таким образом, не пытаясь ранжировать возможные угрозы для режима КПК по степени их важности, можно лишь попытаться назвать самые потенциально опасные из них. Несомненно, есть и другие угрозы, некоторые из которых сегодня даже нельзя себе представить, но они-то и могут оказаться самыми фатальными:

♦ Возросшее социальное напряжение, вызванное еще более резким имущественным расслоением в стране, которая все еще пронизана официальной эгалитарной идеологией.

♦ Участившиеся беспорядки против местных властей, вызванные, прежде всего, экспроприацией земли, помимо прочих безобразий со стороны официальных лиц. Подобные акции протеста и так уже случаются каждый день (иногда отмечается более сотни акций в течение дня), и некоторые из них отличаются достаточной высокой степенью насилия, например, сожжением полицейских автомобилей. Но даже это не так опасно по сравнению с тем, что эти акции могут спровоцировать беспорядки в других местах: вызванные жестким подавлением случившихся беспорядков, или наоборот – тем, что это подавление было недостаточно жестким, или просто по случайным причинам. Случаются и протесты против действий полиции против популярных на местах преступных группировок¹⁷⁶.

♦ Этнические беспорядки, влияющие на положение страны в целом, а значит, имеющие политическое значение. В настоящее время они периодически случаются в автономной провинции Внутренняя Монголия, в Синцзян-Уйгурском автономном районе, а также в Тибетском автономном районе и в населенных тибетцами частях провинций Цинхай и Сычуань, существует угроза их распространения и в Юннани. Возможно, что беспорядки вспыхнут и в местах проживания мусульман хуэй, которые сейчас вроде бы спокойны, но имеют богатую традицию очень разрушительных восстаний на территориях провинций Цинхай, Ганьсу, Шанси и Юннань в 1862–1877 и снова в 1985–1986 гг. Еще более существенные и масштабные проблемы вызывает угроза единству рядов самой КПК, которая проистекает из банкротства идеологии номинально коммунистического режима, активно продвигающего капитализм. Утрату когда-то мощной идеологической мотивации режим одно время пытался заменить декорацией маоизма, путем организации массовых процессий, сопровождающихся размахиванием флагами, массовыми хоровыми исполнениями партийного гимна или утомительными праздничными мероприятиями. Но ничто из всего этого в конечном итоге не смогло побудить кого-либо служить интересам КПК без денежного вознаграждения.