Император Николай II и заговор генералов - Виктор Кобылин Страница 55

Протопопов. Речь Милюкова 1-го ноября 1916 г. Сигнал к штурму власти. Пуришкевич. Его речь. Последствия этой речи. Кирилл Владимирович. Памфлеты

В настоящей главе будет рассмотрен интересный вопрос о роли Протопопова в событиях, непосредственно предшествовавших революции.

Александр Дмитревич Протопопов, симбирский помещик и промышленник, принадлежавший к партии октябристов, член Думы, был выбран Товарищем Председателя Государственной Думы четвертого созыва.

До своей заграничной поездки весной 1916 года в качестве председателя парламентской делегации он был мало известен в политических кругах. На обратном пути, в Стокгольме, на частной квартире одного шведского деятеля, он встретился с советником германского посольства Варбургом. Свидание это состоялось по просьбе немецкого дипломата. Беседа эта происходила не наедине, а в присутствии нескольких членов делегации. Варбург высказал весьма неопределенно пожелание, чтобы Россия и Германия могли бы подумать о мире.

Протопопов на это никак не реагировал и по приезде в Россию сейчас же сделал доклады и Сазонову, и думским кругам. Затем он был приглашен в Ставку, где сделал доклад Государю. Протопопов произвел хорошее впечатление на Государя, а сам Протопопов был «обворожен», по его же словам, Государем. Надо сказать, что еще раньше, когда Род-.

зянко приезжал в Ставку, он не раз предлагал Государю уволить министра торговли и промышленности кн. В. Шаховского и на его место назначить Протопопова. Протопопов, помимо того, что был Товарищем Председателя Государственной Думы, был членом Прогрессивного блока и членом Военно-промышленного комитета. То есть, с точки зрения и думских, и общественных кругов, человек совершенно «свой», лояльный в отношении той оппозиции, которая велась Думой и общественностью против правительственных кругов, и, конечно, человек «прогрессивных» и «передовых» взглядов.

Когда в начале сентября А.А. Хвостов (не пресловутый А.Н. Хвостов – его племянник), бывший тогда министром внутренних дел, заявил о своем желании покинуть свой пост, Государь решил пригласить на этот пост Протопопова. Государем руководило желание, не меняя основных принципов своего политического направления, сделать известную уступку Думе и ввести в состав Совета министров видного представителя Думы. Протопопов, как он говорил позже, думал предложить Государю несколько реформ: улучшение положения евреев, расширение прав земств и др.

Но Прогрессивный блок ставил себе совсем другие цели: переход власти в руки людей, зависящих не от монарха, а от «общества», т. е. от них самих. Поэтому назначение Государем члена блока на пост министра внутренних дел (один из главнейших постов в Императорской России), рассматривался возглавлением блока не как жест дружественного характера, а как «измена» Протопопова блоку. Ведь в то время блок уже совсем обдуманно шел на государственный переворот и ждал только удобного к этому случая.

Родзянко, с присущей ему важностью и развязностью, заявляет в своих воспоминаниях: «Каково же было мое удивление, когда я узнал, что Протопопов вызван помимо меня в Ставку… (какая, однако, самоуверенность у этого господина, уже в эмиграции писавшего свои воспоминания и, казалось бы, имевшего возможность понять “смысл совершившегося”, но куда там!). Все это было мною определенно высказано г. Протопопову и предъявлено было официальное требование от предложенной ему кандидатуры решительно отказаться. Но Протопопов был непоколебим, и мы расстались врагами» (М. Родзянко «Государственная Дума и февральская 1917 г. революция»).

И в несколько недель он был в глазах всей России превращен в ненормального, нечестного, «германофила» и даже изменника.

Чрезвычайно интересно, как же это все эти «гениальные», «передовые», «прогрессивные» господа выбрали его в Товарищи Председателя Государственной Думы, члены блока всяких комитетов и т. д.