Никогда не говори, что умрешь - Джон Ричардсон Страница 55

Джоан смело рассказала мужу этот факт, но в награду за свою храбрость была избита ещё раз. Её сердце было тоже разбито, а я и вовсе разъярился. А потом она рассказала, что случилось потом. Они лежали в кровати и уже стали было засыпать, как вдруг кто-то сорвал с них одеяла. Джоан хранила молчание, а её мужа начали покрывать следы от побоев. Он боялся пошелохнуться и лежал как парализованный. Вдруг кровать поднялась на три фута в воздух и снова рухнула на пол.

С тех пор сигнализация больше не включалась.

Больше муж не бил свою жену.

Я переживаю за таких мужчин. Много денег, большие красивые дома, прекрасные жены, а они бьют тех, кого любят, чтобы доказать, что они... Что доказывать? Разве насилие заполнит разбитый сосуд? Неважно сколько они уже имеют, всё равно им нужно больше.

Ишавасьям идам сарвам.

Человеку следует принять то, что есть, осознав, что это его доля, и не более того. Слова «его доля» подразумевают, что нищета или богатство в этой жизни уже предопределены поступками в прошлой жизни. Мы не станем беднее или богаче ни на одну копейку, даже если будем работать 24 часа всю неделю напролёт. У нас уже есть всё необходимое, чтобы чувствовать себя хорошо. Богатство находится в нашем сердце, а не в банке. К чему беспокоиться, если смотреть на жизнь как на результат поступков с прошлой жизни? И я решил разобраться, что действительно действует во благо душе. Я хотел понять, как следует общаться друг с другом, чтобы избежать непонимания или хладнокровия. Нам следует разобраться, хотим ли мы жить в мире и согласии или нет, и пока у нас есть этот драгоценный шанс, нам нужно понять природу нашего существования. Насколько помню, Джордж Харрисон сказал, что поскольку мы находимся здесь, мы должны ответить на три жизненно важных вопроса: «Кто я? Почему я здесь? Куда я направляюсь?»

В 1980-х и 1990-х в моей жизни произошло множество невероятных событий, ставших подтверждением жизненной необходимости, по крайней мере, для меня, поразмыслить над самыми важными вопросами. То, что случилось со мной потом, стало ответом, посланным мне самой Вселенной.

Бесчисленные, бестелесные души, скитающиеся, бездомные, невидимые, никем нелюбимые, нежеланные потерянные. Кто же из нас присоединится к их сонму в конце жизни? Кто вернётся обратно, в кармический круиз по своему новому бытию, и кто останется не у дел, снова вернувшись на землю? Кто попадёт в птичью стаю, обитающую на равнине, пустыне или океане, летающую в поисках пищи, возлюбленных, места для гнездовья и защиты? Кто будет стремительно взмывать ввысь в небеса, и кто среди нас будет протаптывать путь вверх или вниз через более примитивные виды жизни (в сотый раз), из-за того, что когда мы были так называемыми людьми, вели себя хуже животного? Я начал понимать, что Бог не виноват в происходящем. Похоже, мне самому захотелось обрести свободу действий, чтобы проявить свою независимость. Получается так, что всё это время я как раз этим и занимался, а сознание, приобретённое во время моих «приключений», начинает вырисовывать силуэт следующей жизни, о чём я уже ранее говорил.

Я представил, что если бы в более нежном возрасте я был атеистом, то наверняка быстро обвинил бы Бога, в которого не верил, во всевозможной несправедливости и трудностях, с которыми мы сталкиваемся. Но, возможно, нам не стоит принимать Бога за дешёвку. А может быть Господь просто ждёт каждого из нас, когда мы, наконец, наиграемся с Материей и вернёмся к нему. Ведь Он ждёт нас там.

Обернувшись назад и объективно задумавшись о своей жизни, я вспомнил, как мне нравилось копошиться в материальном мире. Я считал, что радость — это не эмоция, а потребительский товар. Скажу больше, я постоянно пребываю в поиске удовольствий. Разве не зря говорится, что душе присуще качество наслаждения. Если это так, то хочется спросить, почему же тогда я не испытываю счастья? После такого количества взлётов и падений в моей карьере чёткий и ясный ответ сразу возник в моей голове: я искал удовольствия не ради Сверхдуши, Бога, а лишь ради тела или ума, которые, несмотря на их кажущуюся значимость, не имеют вечной ценности, не говоря уже о свойственном душе счастье.

Удовольствие — это средство общения и валюта Высшего Духа. Нам, Его детям, как и Ему, присуща такая же склонность — искать удовольствия, но своё удовольствие мы ищем немного по-другому. Мы не можем насладиться положением Верховного Повелителя. Мы можем наслаждаться только как подчинённые. Непокорные души вроде нас с вами, покинули четвёртое измерение, мир духовного счастья, чтобы попытаться сымитировать положение Верховного Господина в третьем, и стать наслаждающимися. С того времени мы постепенно создавали собственную атмосферу, мол: «Я — хозяин этого замка. Прочь отсюда, грязные мошенники». Как не прискорбно, но так нас заманили в ловушку. Большинство из нас так и продолжает жить в полном невежестве относительно нашей истинной природы. Очень немногие из нас обретают положение такого властителя замка, а большинство обнаруживают себя, скорее, в толпе «грязных мошенников» в кромешной тьме, ставшей порождением нашего невежества. Мы спиной поворачиваемся к Свету, и тогда тень сразу же становится замком, и нам приходится войти вовнутрь.

асато ма сад гамая Вырвись к истине из лжи.

тамаси ма джйотир гамайах Вырвись на свет из тьмы.

мритьюр ма амрита гамая Не входи в иллюзорные тела, обрети вновь своё духовное тело.

Счастье? Мы уже владеем им в избытке. Нет необходимости искусственно создавать его или ждать, что кто-то другой осчастливит нас. Похоже, что после смерти наше истинное «я» по-настоящему ощутит себя живым. Но материя никогда не сделает нас счастливыми. Она только порождает страдания в погоне за большей материей.

* * *

Ну а сейчас вернусь в середину 1980-х. Я уже завоевал в народе хорошую репутацию по решению самых разнообразных наболевших проблем.

В наш магазин в Ромфорде неохотно вошла женщина средних лет. Весь её вид говорил о том, как ей не хочется находиться здесь. Но невидимое ружьё как бы угрожающе подталкивало её в спину и вынуждало переступить порог. В конечном счёте, она заговорила с инопланетянином (т. е. со мной), стоящим за прилавком.

— Я слышала, что вы помогаете людям бросить курить.

Не дав мне шанса согласиться или нет, она продолжила:

— Я не верю во всё это. Но я в таком отчаянии, что готова обратиться к любому вроде вас.

— Чем же вас так стесняют люди вроде меня?

— Вы же знаете, мы — христиане. Но я готова преступить правила, если смогу прекратить курить.

— Весьма предусмотрительно с вашей стороны.

Поскольку к деньгам христиан я отношусь, так же как и к любым другим деньгам, можно было приступать к делу.

Фанатичная христианка прекрасно погрузилась в транс. Сразу после первого и последнего сеанса она бросила курить, чему была несказанно рада. А этот скромный представитель дьявола так её осчастливил.

— Можете ли вы помочь моему сыну Эндрю?