Горькое лето 1941-го - Николай Ефимов Страница 55

К месту назначения комиссар госбезопасности Михеев прибыл 20 июля — как раз за три недели до установленного Гитлером срока взятия Киева. О том, что столица Украины должна быть взята 10 сентября, говорили на допросах пленные…

Впоследствии Маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян, воевавший вместе с Михеевым, вспомнил в своих мемуарах слова Анатолия Николаевича о том, что место чекиста в условиях войны — на самых опасных участках борьбы с врагом.

Он может и должен сражаться как солдат, но при этом никогда не вправе забывать о своих основных обязанностях.

А потому в первый же день Михеев, взяв с собой адъютанта Пяткова, сотрудника Белоусова и старшего оперуполномоченного Горюшко, отправился на передовую. На позиции одной из рот, от которой в этот день после десяти вражеских атак осталось только 8 человек, группе Михеева довелось участвовать в отражении очередной, уже одиннадцатой, танковой атаки немцев, причем Горюшко удалось поджечь два танка связками гранат. Михеев хотел на себе ощутить психологическое состояние бойца в момент фашистской атаки и без посредников оценить оперативную работу на передовой.

После возвращения в ближайшие тылы начальник Особого отдела Юго-Западного фронта собрал оперативный состав и довел одно из основных требований Государственного Комитета Обороны к военным контрразведчикам: совместно с командирами и политработниками бороться за поддержание высокого боевого и морального духа войск. Наверное, сейчас это звучит казенно, однако тогда, когда вдруг оказалось, что воевать-то мы не слишком умеем, а потому немец бьет нас не столько числом, сколько грамотным применением своей техники и вооружения, нашим бойцам и командирам было необходимо вновь поверить в свои силы, вспомнить, за что они сражаются, и суметь остановить врага. Любой ценой, во что бы то ни стало!

Противник также понимал это, а потому им делалось все возможное для того, чтобы сеять панику в рядах наших отступающих войск, усугублять хаос и беспорядок, дезорганизовывать руководство подразделениями, частями и соединениями. Михеев считал, что военные контрразведчики должны суметь противодействовать этим устремлениям противника, для чего в первую очередь было необходимо выявлять и обезвреживать вражескую агентуру. Он лично разработал ряд операций по уничтожению вражеских шпионов и диверсантов и руководил ими.

Уже на второй день своего пребывания в войсках — 21 июля, выполняя директиву из Москвы, Анатолий Николаевич приказал сформировать несколько десятков оперативных групп для оказания помощи командованию фронта в наведении порядка в прифронтовой полосе. Опергруппы обеспечивали порядок на переправах через Днепр и на железнодорожных станциях, примыкающих к линии фронта; военные чекисты способствовали продвижению эшелонов и транспортов с оружием, боеприпасами и личным составом на передовую, а с ранеными, детьми, женщинами и стариками — в тыл… Стоит отметить, что на Юго-Западном эта работа была организована раньше, чем на других фронтах, и несомненная заслуга в том принадлежала комиссару госбезопасности Михееву.

И вот еще какой момент: снимая фильмы о начале войны, наши «киношники» любят показывать, как «безжалостные особисты» расстреливают дрогнувших, отступивших бойцов. Конечно, и это было, но обычно как крайняя, необходимая мера. Между тем по указанию Михеева оперативники формировали из красноармейцев и командиров отступавших частей воинские подразделения по 40–60 человек и направляли их на передовую. Первый шок проходил, люди приходили в себя и сами, без принуждения, шли сражаться и умирать. И так же, как все другие, в бой уходили и сами военные контрразведчики.

Вот что говорил Михеев чекистам: «При прорыве обороны противником и вынужденном отходе оперработник обязан предотвратить панику, бегство, разброд. Он имеет право лишь на организованный отход в боевых порядках. В любом случае он должен показывать личный пример мужества и стойкости… Армейский чекист в критический момент боя должен заменить выбывшего из строя командира, не говоря уже о политруке».

В том, что к концу июля командованию Юго-Западного фронта удалось существенно изменить настроение войск и не допустить сдачи противнику столицы Украины, была немалая заслуга чекистов, и в первую очередь начальника Особого отдела фронта Анатолия Николаевича Михеева.

9 августа около 30 немецких танков и полка пехоты, прорвав оборону на левом фланге Киевского укрепрайона, захватили хутор Совки — пригород Киева. Это означало реальную угрозу вступления немцев в город, захвата мостов через Днепр, окружения советских войск западнее Киева. Задача уничтожить противника была возложена на десантную бригаду полковника Родимцева и 206-ю стрелковую дивизию — вернее, на то, что от нее осталось после ожесточенных боев…

Поднять людей в атаку в тех условиях можно было только личным примером, и тогда командующий фронтом генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос обратился к начальнику Особого отдела.

Комиссар госбезопасности Михеев вместе с оперработниками Петровым и Горюшко прибыли в расположение частей, чтобы помочь командирам подготовить их к бою. Непосредственное руководство операцией принял на себя Анатолий Николаевич — человек с академическим военным образованием. В том бою Петров был тяжело ранен, и Горюшко вынес его в тыл, а потом, возвратившись, заменил погибшего пулеметчика. Группировка немцев была уничтожена. Таким образом, приказ фюрера овладеть Киевом 10 сентября остался невыполненным.

21 августа фашисты нанесли мощный удар по правому флангу фронта и прорвали его, развивая наступление. 14 сентября штаб фронта, Военный совет и Особый отдел оказались в окружении. Вечером 19 сентября по приказу Михеева все оперработники — 62 человека — собрались на южной окраине села Городищи. Начальник Особого отдела объявил решение командующего: прорываться из окружения. Были сформированы две группы прорыва: первая — из чекистов, вторая — из пограничников. Боевую задачу взводу чекистов ставил лично начальник штаба фронта генерал Василий Иванович Тупиков, закончивший инструктаж словами:

— Если вам удастся прорвать немецкое окружение, то Военный совет пойдет за вами, а если здесь сложите головы, то Родина вас не забудет!

Семь работников Особого отдела во главе с Михеевым осталась с командованием фронта. Потеряв 10 человек, чекисты прорвали окружение, переправились через реку Многа и вышли к селу Мелехи, где соединились с пограничниками. К Военному совету были посланы 2 пограничника с донесением о том, что путь из Городищ свободен.

Однако из-за неисправности мостов командованию фронта не удалось форсировать Многу, а потому отряду Кирпоноса, в составе которого следовал и Михеев, пришлось отклониться на запад от того маршрута, которым прошли чекисты.

Утром 20 сентября командующий приказал своему отряду, численность которого составляла около 800 человек, укрыться в урочище Шумейково, чтобы ночью продолжить прорыв. Но появился немецкий самолет-разведчик. Через некоторое время урочище со всех сторон окружили танки и пехота противника, фашисты открыли артиллерийско-минометный огонь. Бой продолжался целые сутки.

Погибли, поднимая красноармейцев в контратаки, чекисты Пятков, Горюшко, Белоцерковский, начальник штаба 5-й армии генерал Писаревский… Не раз водили людей в бой комиссар госбезопасности Михеев, дивизионные комиссары Рыков и Никишев, генералы Потапов, Тупиков и сам командующий фронтом генерал-полковник Кирпонос. Контратаки заканчивались яростными рукопашными схватками, однако прорваться через многократно превосходящие силы гитлеровцев наши бойцы не могли.