Дуэль. Всемирная история - Ричард Хоптон Страница 55

Известие о роковой дуэли распространилось с той же скоростью, с какой попрятались секунданты, находившиеся теперь в большой опасности. Современников поразило то, сколь высокое положение занимали дуэлянты. Но что произвело настоящую сенсацию, так это версия событий, изложенная полковником Хэмилтоном после того, как спустя два дня он нашелся. Полковник заявил, что будто бы Макартни, когда Мохан скончался, бросился на герцога и убил его ударом своего клинка. Подобное обстоятельство, разумеется, все в корне меняло: вместо дуэли между двумя джентльменами, желавшими разрешить личные противоречия, столкновение приобретало все черты заговора с целью убийства с самымй зловещими политическими обертонами.

Писаки и газетчики тут же заскрипели перьями, не жалея чернил и времени, производя статейки и книжонки каждый с собственной версией случившегося. Опус, озаглавленный «Правдивый и беспристрастный рассказ об убийстве его светлости герцога Хэмилтона и Брэндона», вышел в Эдинбурге вскоре после дуэли. Автор самим названием изобличал себя в неведении, ибо утверждал, что Макартни, увидев, что Мохан умирает, вмешался и прикончил герцога, что не соответствовало истине. «Письмо от мистера Макартни к его другу в Лондон», напротив, защищало позицию Макартни {301}. Обоих секундантов допросили в отношении их роли в дуэли: Хэмилтона через месяц после события, но Макартни не ранее 1716 г. Обоих признали невиновными в убийстве.

В определенных кругах реакция на дуэль последовала немедленная и бескомпромиссная. Неделю спустя после того, как высокородные нобили сочли за благо искромсать друг дружку в Хайд-Парке, королева Анна, слушая божественную службу в Виндзоре, внимала яростным порицаниям дуэли из уст духовника, Эдмунда Чизхалла.

В качестве подспорья он обратился к любимому борцами с дуэлями отрывку из Писания: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: «Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (К римлянам, xii, 19).

Затем Чизхалл ударился в яростные разглагольствования по поводу поединков. Возвышая глас, он вещал:

Дуэль есть дикое решение личного меча, она — усилие ложной и недостойной мужа храбрости, направленное всегда против подлинной чести, которую они будто бы имеют и тем похваляются, равно как и деяние против истинной веры, до которой им нет дела.

Дуэль была заклеймена как нечестивое и богомерзкое злодеяние, попиравшее законы Божеские {302}.

На заре восемнадцатого века отмечалась заметная активизация оппозиции дуэлям — противники ее закусывали удила. Одним из ведущих умов противодействия явлению стал сэр Ричард Стил. Родившийся в 1672 г., Стил был сыном адвоката из Дублина, отправленным на учебу в школу в Картерхауз, где и началась его продолжавшаяся всю жизнь дружба с Джозефом Эддисоном. Позднее Стил ходил в Оксфорд, хотя покинул его без степени и поступил на службу в армию. И вот в бытность его офицером в 1700 г. Стилу пришлось принять участие в дуэли, которая превратила его в упорного противника подобной практики. Он вел против нее беспощадную кампанию, используя для атак любое направление, которое только предоставляла ему довольно переменчивая карьера. Как драматург он задействовал сцену для осмеяния дуэли, или «сил деспотичного обычая, который неверно понимается как дело чести», как он ее называл. Как прозелит антидуэльной религии, он начал с работы «Христианский герой» (1701 г.), продолжил в первой пьесе «Лжец-любовник» (1704 г.), чтобы закончить в последней — «Искренние любовники» (1722 г.) {303}.

Но прочную репутацию непримиримого противника дуэлей Стил заслужил именно в своей журналистской ипостаси. В содружестве с Эддисоном он между мартом 1711 и декабрем 1712 г. издавал «Спектейтор» — ежедневный бюллетень очерков. В издании № 9 от 10 марта 1711 г. помещено саркастическое обсуждение клубов для мужчин. Среди перечисленных заведений — хотя № 9 на самом деле писал Эддисон — числился «Клуб дуэлянтов», основанный в правление Карла II, «в который не принимали никого, кто бы прежде не дрался в поединке». Правила его, как могло показаться, писались в полном противоречии с любыми понятиями цивилизованного поведения или просто здравого смысла.

Президент, как говорят, убил с полдюжины в одиночном поединке, а что до прочих членов, так они занимают места согласно тому, кто и скольких прикончил. Есть у них также и стол для кандидатов, которые только-только попробовали крови и продемонстрировали похвальные намерения использовать первую возможность доказать свое право сесть за главный стол. Клуб состоит только из людей чести, и чтобы не распространяться, большинству членов рубят головы, или вздергивают на виселицу вскоре после учреждения этого общества {304}.

В июне 1711 г. Стил написал два номера «Спектейтора» — №№ 84 и 97, — призывая официальные власти вмешаться и запретить дуэли. Стил изложил свои призывы в драматургической форме — в виде беседы между королем античной Галлии, Фарамондом, и неким Евкратом — одним из придворных фаворитов. Евкрату, как оказывается, случилось убить на дуэли близкого друга, а потому тот и уговаривал короля принять меры к обузданию дуэльного порока. Он призывал искоренить «преступление, которое так долго оставалось безнаказанным и так прочно укоренилось в мнении людском в мире как нечто высокое и похвальное». По мнению Евкрата, помочь могли только крайние меры:

Самые жестокие и беспощадные кары, как даже заковывание нарушителей в железа и отдание их на смерть путем самых изощренных пыток {305}.

Фарамонд, однако, не соглашается, считая, что с потенциальных дуэлянтов довольно «бедности и позора». Соответственно, он издает эдикт против дуэлей, устанавливая драконовскую систему штрафов и экспроприаций собственности дуэлянтов. Например, любой, кого признавали виновным в убийстве соперника в поединке, не только подлежал смертной казни, но «все имение его… с момента смерти должно отторгаться в пользу наследников лица, чью кровь он пролил» {306}.

Симптоматично, что Стил приписывает идеи королю древней Галлии — эдикт датирован «Блуа, 8 февраля 420 г.», — тогда как мы с вами уже наблюдали, что он видел в современной Франции достойный подражания пример того, как надо подавлять дуэли. В 1720 г. Стил опубликовал памфлет «по поводу билля, ныне находящегося на рассмотрении в парламенте и касающегося дуэлей», — откровенная попытка собрать силы в поддержку антидуэльного дела. Коль скоро Стил сам в то время являлся членом парламента, сочинение его представляло собой откровенный шаг, направленный на продавливание закона, за который он ратовал. Он предполагал снизить накал кровопролития за счет принуждения сторон к представлению спорных обстоятельств на рассмотрение органу из значительных людей в каждом графстве. Избрав эту линию, суть которой, как мы видели, воплощалась в ту или иную форму «суда чести», Стил признавал, что «никакие постановления… которые [парламентарии] издадут, не смогут предотвратить дуэли, ежели не санкционировать их свыше, ежели не узаконить их; при условии, что дуэлянты прежде обратятся в магистрат».