Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965 - Дмитрий Медведев Страница 55

Второго января 1950 года, чуть более чем за три недели до начала публикации в газетах первых фрагментов третьего тома «Второй мировой войны», журнал Time объявил Уинстона Черчилля «Человеком первой половины столетия». Это почетное звание стало следующей ступенькой развития знаменитой номинации «Человек года», предложенной Time в январе 1928-го. Первым «Человеком года» стал летчик Чарльз Огастес Линдберг (1902–1974), совершивший в мае 1927-го первый одиночный трансатлантический перелет. В первой половине XX века «Человеком года» становились как президенты США: Франклин Рузвельт (в 1932, 1934,1941 годах), Гарри Трумэн (в 1945 году), так и лидеры иностранных государств: И. В. Сталин (в 1939 и 1942 годах), Адольф Гитлер (в 1938 году), Махатма Ганди (в 1930 году). Знаменитая награда доставалась не только мужчинам, но и женщинам, например супруге отрекшегося короля Эдуарда VIII Уоллис Симпсон (в 1936 году). Дважды «Человеком года» становился и Уинстон Черчилль (в 1940 и 1949 годах). В 1950-м британский политик стал трехкратным лауреатом с одновременным присуждением звания «Человек первой половины столетия».

В октябре 1950 года Черчилля ждало еще одно знаковое событие. Первого числа исполнилось ровно пятьдесят лет с того дня, как он добился своего первого успеха на политическом поприще, одержав победу на парламентских выборах. Десятого октября 1950 года Черчилль получил новую награду, став почетным доктором философии Копенгагенского университета.

Все эти знаки внимания были, безусловно, приятны. Но британский политик не желал останавливаться на достигнутом. Он хотел еще раз побывать хозяином на Даунинг-стрит, а также закончить свое самое большое по объему литературное произведение. Работа над четвертым томом началась задолго до подготовки к публикации третьего. Еще в октябре 1946-го автор подобрал директивы и меморандумы, относящиеся к 1943 году. Спустя полтора года, в марте 1948-го, началась диктовка первого текста о войне в ливийской пустыне. На апрель, август и сентябрь 1948 года пришлось также описание зарубежных поездок британского премьера в годы войны: первого посещения Москвы в августе 1942 года и двух визитов в Вашингтон (июнь 1942 года и май 1943-го). Основанные на личных воспоминаниях автора, эти материалы практически без изменений войдут в окончательную версию.

К январю 1949 года были отпечатаны уже семь глав четвертого тома. По большей части — сырые куски, состоящие из документов и незначительных связок между ними. Черчилль в это время занимался завершением читабельной версии третьего тома, которая была передана издателям в мае. Работающий над продолжением Генри Паунэлл был предоставлен сам себе. Не получив четких указаний о содержании четвертого тома, генерал решил организовать работу на свой страх и риск. К лету Паунэлл, Аллен, Дикин и Исмей подготовили черновики о событиях 1942–1943 годов общим объемом свыше семидесяти тысяч слов. Менее всего повезло Аллену. Он написал два черновых текста о подводной войне в начале 1942-го и с середины 1942 года по май 1943-го. Впоследствии эти материалы будут сокращены до одной главы. Аллен пытался увеличить сегмент повествования о героической борьбе с подводными лодками, но безуспешно. Несмотря на несколько лет плодотворного сотрудничества, Черчилль так и не включил помощника в свой ближний круг. Да и к самой Битве за Атлантику он постепенно начал терять интерес, считая, что на сцене появились более важные и увлекательные события.

Проявленная Паунэллом при подготовке черновых материалов инициатива, напротив, оказалась как нельзя кстати. Она дала Черчиллю возможность продолжить работу над четвертым томом летом 1949 года, воспользовавшись спадом в парламентской деятельности. В итоге за два с половиной месяца, с июля по сентябрь (перемежающиеся с работой над третьим томом), были подготовлены и отпечатаны для проверки и коррекции двадцать семь глав. Бо́льшую часть этого творческого забега автор провел в теплых краях: на озере Гарда (оплачено американскими издателями), а также на вилле Бивербрука в районе Монте-Карло, где неутомимого писателя сразил первый микроинсульт. О том, насколько быстро Черчилль смог восстановиться, можно судить по тому факту, что буквально через несколько дней после не сулящего ничего хорошего события он не просто возобновил работу над книгой, но и за две недели, с 30 августа по 15 сентября, направил в типографию Chiswick Press на печать семь глав.

Осень и конец 1949 года Черчилль посвятил доработке третьего тома. К завершению отложенного на этот период четвертого тома он приступил лишь в рождественские праздники и новогодние каникулы. Как и следовало ожидать, их он провел не в промозглой Англии, а в относительно теплой атмосфере Мадейры, остановившись в столичном отеле Reid вместе с Дикином и четой Паунэллов. Все издержки на себя вновь взяли американские издатели.

Первоначально планировалось, что во время пребывания в Фуншале «Синдикат» будет работать исключительно над пятым томом. Однако планы изменились, и основные силы были брошены на четвертый том. Правда, и каникулы получились не слишком продолжительными. Объявление 11 января 1950 года всеобщих выборов вынудило Черчилля прервать рабочий отдых и вернуться на Остров, где следующий месяц он посвятил исключительно подготовке и проведению избирательной кампании.

Выборы не принесли облегчения. Забег тори проиграли, а Черчиллю потребовалось несколько недель, чтобы свыкнуться с поражением и переключиться с политики на литературу. Творческий процесс был возобновлен только после Пасхи. Несмотря на объективные задержки, первая читабельная версия четвертого тома была готова к Дню труда. Подобная четкость в завершении различных томов к началу мая объяснялась простым, но важным обстоятельством: на эти периоды приходились выплаты аванса издателей, осуществление которых было бы невозможно без подтверждения проделанной работы с демонстрацией выполненных объемов.

После завершения первой редакции четвертого тома Черчилль занялся продолжением, наработки к которому уже имелись в наличии. Частыми гостями в Чартвелле в эти дни стали Денис Келли и Билл Дикин. Последний, вспоминая спустя тридцать семь лет об этом периоде, рассказывал, что у Черчилля сложился следующий распорядок дня. Проснувшись, он, как обычно, оставался в постели примерно до ланча, правя рукопись и диктуя корреспонденцию секретарям. В одиннадцать приглашал к себе Дикина и начинал обсуждение прочитанных и переданных ранее для коррекции фрагментов. Перед ланчем — прием ванны. После ланча какое-то время занимала прогулка с посещением и пересчетом многочисленной живности, обитающей в поместье. Затем следовали дневной сон и игра с супругой в безик. Пока Черчилль отдыхал, Дикин продолжал работу над книгой. С половины седьмого до семи хозяин Чартвелла подписывал корреспонденцию, потом обсуждал рукопись с помощником, диктовал новый текст секретарям, после чего переодевался и отправлялся обедать. Обед, как правило, длился несколько часов. В одиннадцать Черчилль удалялся с Дикином и секретарями в кабинет, где работал до двух, а иногда и до трех часов ночи.