Юлий Цезарь. Политическая биография - Алексей Егоров Страница 54

Вероятно, это и стало причиной поведения Цезаря, постаравшегося не дать этой чисто личной истории стать предметом публичного разбирательства. Он развелся с Помпеей, произнеся свою знаменитую фразу, что жена Цезаря должна быть выше подозрений (Plut. Caes., 10), но на суде заявил, что ему ничего по этому поводу неизвестно, тем самым оказав немалую услугу Клодию. Существует мнение, что Цезарь спасал Клодия, в котором видел будущего политического союзника, но более вероятно что он заботился о собственной репутации и репутации жены. Общество во все века достаточно спокойно относилось к соблазнителям, иногда даже сочувствуя им больше, чем пострадавшему супругу, но оно не прощало этого женщине. В Риме еще не было законов Августа, согласно которым с обвинением могло выступить любое постороннее лицо, а потому инициатива процесса могла принадлежать только собственно потерпевшей стороне. Отказавшись от обвинения, Цезарь вывел из-под удара Помпею, вместе с тем, показав, что не позволит связывать свое имя с компрометирующими историями. Процесс переходил в чисто политическую плоскость и, возможно, именно с этим было связано и решение суда. Суд оправдал Клодия, хотя и незначительным большинством (31 против 25). Ходили слухи, что он подкуплен, и открыто намекали на Красса (Cic. Att., I, 26). В данной ситуации Цезарь также спасал не Клодия, а свою семейную репутацию.

В конце 62 г. из Азии вернулся Помпеи. Рим был в панике, ожидали новой диктатуры. Тем не менее, Помпеи собрал воинов на сходку и велел им разойтись по домам. С небольшой свитой он направился в Рим и ждал возле границ померия, как полагалось триумфатору. Переворот так и не состоялся (Plut. Pomp., 43–44; Dio, 37, 20; Veil., II, 40).

Действия Помпея стали предметом дискуссии. По мнению Т. Моммзена, Помпеи стремился к единоличной власти, но делал это крайне нерешительно, одновременно стремясь быть и властелином Рима и честным республиканцем, и именно эта непоследовательность вызывает критику выдающегося немецкого историка. Эд. Мейер восхищается Помпеем именно за то, что его критикует Моммзен. Согласно его мнению, Помпеи был носителем принципиально иной идеи, в этом плане отличной от идеи абсолютной монархии Цезаря, и особой формы управления, принципата, единоличной власти при сохранении республиканских порядков. По мнению Ф. Марша, действия Помпея отмечены противоречивостью и готовностью нарушить дух закона, соблюдая его букву. М. Гельцер также отмечает роль Помпея, как первого среди равных. По мнению Ж. Эллегуара, Помпеи был «сенатским диктатором» уже с 70 г. и теперь просто сохранял свое положение. В отечественной историографии также имеются существенные различия. С.И. Ковалев критикует его за близорукость и непоследовательность, тогда как С.Л. Утченко сохраняет очень высокое мнение о Помпее, отмечая его республиканизм и лояльность к республике и отрицая мнение о принципате Помпея.

Многое, видимо, справедливо. Помпеи был более легитимен, чем Сулла, и предпочитал более косвенные и легальные методы. Он оставался связанным с сенатом и его сулланским большинством. С другой стороны, у него не было оснований для выступления: в Риме его встретило монолитное правительство, имевшее совершенно законный статус, Катилина был разбит, а миссия Непота показала невозможность новых чрезвычайных полномочий. Наконец, Помпеи не ожидал, что его достаточно разумные меры встретят столь активное сопротивление, а сенат явно «перестарается» в кампании по дискредитации своего полководца.

Основными требованиями Помпея были утверждение его распоряжений в восточных провинциях, наделение землей его ветеранов и триумф. Когда эти, в общем, законные и разумные предложения были высказаны, они столкнулись с сопротивлением оптиматов. Среди них было много личных врагов и недоброжелателей и, кроме того, после «дела Катилины» группа Катона почувствовала свою силу, желая «поставить Помпея на место». Сумев справиться с опасным врагом, сенат не нуждался и в «защитнике». Попытки Помпея сблизиться с Катоном не удались (Plut. Pomp., 44; Cato, 30).

Консулами 61 г. стали М. Пупий Пизон и М. Валерий Мессала. Пизон был ставленником Помпея. В 83 г. он был квестором Сципиона и сдался Сулле, в 72 г. был претором Испании, а в 71 г. сменил Помпея на посту командующего войсками в испанских провинциях. Вероятно, ранее Пизон участвовал в Серторианской войне. В 69 г. Пизон получил триумф, а с 67 по 62 г. был легатом Помпея на востоке. Это был достаточно типичный представитель сулланских военных, и Помпеи мог на него рассчитывать. Впрочем, хороший военачальник, Пизон, как это часто бывает, оказался неэффективным помощником в гражданской политике. М Валерий Мессала Руф, ранее претор 64 г., скорее склонялся к оптиматам. Цицерон именует его «защитником благородных» (defensor bonorum). Лишь позже Мессала присоединился к триумвирам. Впрочем, главными противниками Помпея были Лукулл, Метелл Критский, Красс и Катон (Dio, 37, 49; Арр. В. С, II, 9; Plut. Pomp., 6; Luc, 42; Cato, 31; Veil., II, 10; Suet. Iul., 19), занимавшие ключевые позиции в сенате. Помпеи был встречен очень холодно, и, согласно письмам Цицерона (Cic. Att, I, 19), в период с февраля по июнь 61 г. сенат даже не занимался делами Помпея, тем более, что всех отвлекло сенсационное дело Клодия. Цицерон был одним из немногих сенатских лидеров, считавших необходимым сохранение союза с Помпеем.

В 61 г. Помпеи получил только триумф (Plut, Pomp., 45–46; Арр. Mitr., 116–7; Veil. II, 40); принесший в казну огромные деньги. Лукулл начал критику восточной политики Помпея и предложил обсуждать вопрос по пунктам, затягивая дискуссию. Его поддержали другие лидеры.

На рубеже 61 и 60 гг. Помпеи предпринял более решительные действия. Один из консулов, Л. Афраний, был верным легатом Помпея во всех его кампаниях, второй, Кв. Цецилий Метелл Целер, принадлежал к клану Метеллов. В 80 г. вместе с братом он был обвинителем Лёпида, в 71 г. — народным трибуном, в 66 г. — легатом Помпея в Азии. В 63 г. Метелл Целер стал городским претором и сыграл немалую роль в подавлении восстания Катилины (Cic. pro Sulla, 65; Vail. Max. VII, 7, 7). Ранее Целер сорвал процесс Рабирия (Dio, 37, 27, 3), а в октябре 63 г. был послан в Пицен и Умбрию для борьбы с катилинариями (Sail. Cat., 30, 5; Cic. Cat., II, 5, 6), хотя, как и многие сулланцы, сохранял отношения с Катилиной (Cic. Cat., I, 19). В 61 г. Метелл Целер, будучи наместником Цизальпийской Галлии закрыл последнему путь на север. Помпеи рассчитывал на помощь Целера и даже помог ему баллотироваться в консулы, но второй консул встал на сторону оптиматов.

Окончательной пробой сил стал аграрный закон. 15 марта 60 г. народный трибун Л. Флавий предложил новую реформу (детали см. Cic. Att., I, 19), предлагая наделить землей ветеранов Помпея, а, возможно, и другие категории граждан, за счет покупки земли на военную добычу Помпея (Dio. 37, 50; Plut. Cato min., 31). Оптиматы во главе с Катоном и Метеллом Целером сорвали голосование (Dio, 37, 50). Это было полное поражение Помпея, потерявшего немалую часть политического влияния. Ситуация вызвала и недовольство солдат (Ibid). Оптиматы праздновали победу над Помпеем, но как раз в это время появился Цезарь, снова мастерски разыграв сулланские «масти» и воспользовавшись просчетом своих противников.

После претуры, в 61 г. Цезарь стал пропретором Дальней Испании. Перед отъездом ему пришлось улаживать свои дела с кредиторами, но Красс поручился за Цезаря на огромную сумму в 830 талантов (Plut. Caes., 11). Детали испанской кампании неясны. Цезарь воевал против лузитан и галлеков, не сложивших оружие после Серторианской войны, и использовал 30 когорт (Plut. Caes., 12; Арр. В. С, II, 8; Iber, 102). Кампания была очень крупная, согласно Аппиану, Цезарь не завершил операции до тех пор, пока не объявил Испанию подчиненной. Военная добыча была велика, в казну было послано много денег. По всей вероятности, это и было окончательное покорение Испании, после 61 г. никаких волнений на полуострове не было. Солдаты провозгласили Цезаря императором, и он мог претендовать на триумф, что не оспаривали даже оптиматы. Сенат согласился на триумф без особого сопротивления, вероятно, все формальные основания были налицо. Это был первый опыт Цезаря в качестве крупного военачальника. Он восстановил и свое финансовое положение, вероятно, за счет военной добычи, поскольку никаких попыток обвинить его в вымогательствах не было.