Повседневная жизнь женщины в древнем Риме - Мари-Терез Рапсат-Шарлье Страница 54
Повседневная жизнь женщины в древнем Риме - Мари-Терез Рапсат-Шарлье читать онлайн бесплатно
Во всяком случае, в образованных женщинах, интересующихся философией, для нас нет ничего удивительного. Уже Корнелия училась у Карнеада, уже Цереллия желала прочитать трактат Цицерона «О пределах добра и зла». Стоицизм же мог стать и политической идеей: он не отвергал монархии как таковой, но, если императора считали тираном, не мог не вызвать враждебности к режиму. Больше всего нас здесь интересует тот факт, что женщины участвовали в политических процессах: обе Аррии, вероятно, косвенно, Фанния — прямо: ее судили и осудили.
Как некоторым римлянкам удавалось играть роль, которая в принципе была для них закрыта, — одна из самых неоднозначных, но и самых интересных особенностей положения женщины в Риме.
Для этого можно спуститься по ступенькам социальной лестницы и не без любопытства посмотреть на помпейские предвыборные объявления. Одно из них гласит: С. Iulium Polybium duumvirum iure dicundo Specla [rogat] — «Спекла предлагает избрать Гая Юлия Полибия в дуумвиры-судьи». Вообще агитация перед муниципальными выборами в Помпеях, дошедшая до нас в эфемерной форме надписей, намалеванных и нацарапанных на стенах, показывает нам такую роль слабого пола, о которой нельзя было и подозревать. Женщины таким способом агитировали за своих кандидатов на разные должности наравне с мужчинами. Следовательно, хотя они и не голосовали, у них имелось и четкое мнение по этому вопросу, и возможность предать гласности свой выбор, и оказать поддержку. Притом речь идет о женщинах низкого звания: предвыборная надпись Спеклы находится на стенах сукновальни, где она, вероятно, была работницей, надпись Змирины — на стене питейного заведения (thermopolium), где она могла быть служанкой. Встречаются и греческие прозвища вольноотпущенниц: Ифигения, Евгодия, Олимпионика. Корнелия, поддержавшая Цецилия Капелла, и Овия, желавшая избрания Марка Весония, происходили из более видных фамилий: они носят родовые имена, известные в городе, некоторые — совпадающие с именем кандидата. Тедия Секунда рекомендовала собственного внука — все оставалось в семействе. В общем, всего на предвыборных объявлениях 28 кандидатов встречается 54 женских имени — доля немалая. Не позволяя себе чрезмерных обобщений, мы можем, опираясь на этот дошедший до нас как исключение пример, задаться вопросом об интересе женщин к выборам в других частях Империи и даже в республиканском Риме. Речь шла, разумеется, не о голосовании, а об участии в избирательной кампании, в «митингах»: ведь чтобы агитировать за кандидата, надо знать его программу, то есть проявлять политическую активность. Конечно, женщины (по крайней мере некоторые из них) действуют в рамках клиентских отношений; другие выражают согласие с супругом, но мы-то ожидали, что они вовсе не участвуют в выборах по закону или не заинтересованы в дружеских и клиентских услугах такого рода. И даже если Помпеи — исключительный случай в римском мире, он все равно интересен.
С политикой и общественной жизнью была тесно связана жизнь воинская. Мы уже видели, что жены часто сопровождали наместников и военачальников при их назначении в провинцию. В идеале, согласно Сенеке, в этом случае женщина должна быть незаметной: «В течение шестнадцати лет, когда муж ее управлял Египтом, Гельвия (тетка Сенеки по матери. — Авт.) никогда не показывалась народу, никого не принимала в доме префекта, ничего не просила у мужа и не дозволяла, чтобы ее о чем-либо просили <…>. Будь провинция эти шестнадцать лет ею довольна, было бы великое дело; она ее не замечала — еще лучше». Приемы, покровительство, разнообразные ходатайства перед мужем — философ все это осуждает, но вместе с тем и называет обычные формы деятельности супруги в провинции. Если к этому добавить благотворительность, станет понятно, почему во всех областях Империи встречаются многочисленные статуи и надписи женщинам, поставленные то воинами, то провинциальными и муниципальными властями. Наряду с этой деятельностью — в общем, положительной — присутствие женщин и детей могло создать проблемы военного плана. Мы уже говорили о «деле» Флавии Сабины; историки говорят и о других: например, рассказывая, как Германику пришлось увести в безопасное место Агриппину — а ведь у нее не было недостатка в стойкости и военных способностях, — Тацит рисует «горестное шествие женщин и среди них беглянкою жена полководца, несущая на руках малолетнего сына и окруженная рыдающими женами приближенных, которые уходили вместе с нею». Во время войны Отона с Вителлием Салонина, жена Цецины, на великолепной лошади сопровождала войско в походах; «это тоже раздражало жителей» — только ли потому, что конь был покрыт пурпурным чепраком? Еще больше доставалось таким женам, как Корнелия, супруга Кальвизия Сабина, и Планцина, жена Пизона, которые в мужской одежде входили в лагеря, участвовали в кавалерийских упражнениях и парадах когорт, «забывая, что подобает женщинам». Наконец, про Триарию, жену Луция Вителлия, рассказывали, «будто она…, нагло опоясавшись солдатским мечом, творила жестокости на заваленных трупами улицах поверженного, погруженного в отчаяние города» (Террацины).
Также считалось предосудительным и даже подсудным, когда женщина способствовала расхищению богатств в провинциях. Алчность наместников хорошо известна; если верить Ювеналу и Марциалу, их жены им не уступали. Реальные судебные процессы подтверждают обличения сатириков. В деле проконсула Бетики Цецилия Классика обвинение было выдвинуто также против его жены Касты, дочери Цецилии и даже зятя — правда, они не были осуждены. В аналогичном случае Паксея покончила с собой вместе с мужем — впрочем, как дает понять Тацит, это обвинение было предлогом для политической расправы. Сосия Галла подверглась изгнанию.
В Италии и в Африке женщины из высших слоев общества могли участвовать в политической и общественной жизни родного города (или города, где у них были собственность и интересы), будучи его покровительницами (patronae civitatis). Здесь перед нами вновь специфика клиентских отношений, и выбор женщины в качестве покровительницы городского общества представляется достаточно формальной данью уважения к ее семейству. Тем не менее нам стоит немного задержаться на нем, поскольку от покровителя (или покровительницы) города ожидают актов благотворительности, а также влияния в Риме, чтобы он оказывал своей общине конкретные услуги, давал поддержку и защиту при различных обстоятельствах (ссоры с соседними городами, налоги, недоразумения с палатинскими канцеляриями). Кроме того, покровители города могли заседать в городском совете (ordo decurionum). Хотя женщины не имели права занимать мужские должности, покровительницы городов фигурируют и в списках декурионов: это, конечно, была не действительная магистратура, и само присутствие могло быть исключительно почетным. Дело не в том: в обзоре политических ролей женщин нельзя забыть и об этой.
В Италии и в провинциях участие женщин в общественной жизни вообще проявлялось отчетливее, чем в самом Риме. Прежде всего они были жрицами — в основном, но не исключительно императорского культа. Ведь если даже в Риме весталки и фламиника Юпитера занимали видное место, участвовали в публичных церемониях, то и вне Рима у женщин были случаи занимать жреческие должности, в споре за которые они раздавали обещания благотворительной деятельности, за которые получали почести и статуи, так что эти провинциалки из местной элиты становились почти на равную ногу с женами наместников. Они бывали жрицами общественного культа (sacerdos publica) и фламиниками такого-то города или такой-то провинции. Так, мы встречаем Модию Квинтию — непременную фламинику из Бизики в проконсульской Африке; матрону, имя которой утрачено — жрицу общественного культа Венеры в Сорренто, удостоенную статуи; Антонию Цецилию — великую жрицу в Малой Азии с мужем, великим жрецом Тиберием Клавдием Сократом; чету фламинов из провинции Ближняя Испания — Порцию Матерну и Луция Нумизия Монтана. Жреческую должность такого рода могла получить даже вольноотпущенница, как Лициния Приска, фламиника в Дугге (Северная Африка).
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments