Северная война, или Блицкриг по-русски - Вячеслав Красиков Страница 54

Хотя уже весной положение шведской армии не могло не внушать серьезных опасений, даже в июне шансы на благоприятный исход еще сохранялись. В тот момент полководческий талант Карла XII был необходим Швеции больше чем когда-либо. Но именно в эти дни его впервые за все годы войны настигла неприятельская пуля. Через несколько суток пришли известия о блокаде резервов в Польше и о растаявших надеждах на союз с Турцией. Полтавским боем не оправившийся от тяжелой раны король руководил лишь формально, передоверив командование не ладившим между собой фельдмаршалу Реншельду и генералу Левенгаупту. Их склока в немалой степени способствовала тяжести обрушившегося на скандинавов разгрома.

Клаузевиц писал, что великие полководцы даже после серьезных поражений отступают как львы — рыча и огрызаясь во все стороны. Карл XII от Полтавы банально бежал. И будучи прижатым к Днепру, даже не попытался дать последнего боя, а просто бросил армию. Может быть, поэтому знаменитый германский теоретик называет шведского короля выдающимся, но отнюдь не великим военачальником.

Впрочем, не будем строгими судьями недавнего героя. Раненый человек, изнуренный тяжелыми переходами в тряских носилках и не менее мучительными воспоминаниями о сценах катастрофы у Полтавы, наверное, имел право на некоторую слабость. Тем более что вскоре он пришел в себя и с прежней энергией продолжил борьбу. Другое дело, что былых возможностей у него уже не имелось. А оставшийся ограниченный набор средств никогда не позволял без посторонней поддержки или надежд на счастливый случай подняться до прежних высот могущества и славы.

Да и Фортуна после Полтавы больше не улыбалась ему так ласково и часто, как это случалось в первые годы Северной войны. Внезапно сменив милость на гнев, она стала вспоминать о бывшем фаворите лишь для того чтобы подразнить его и упорхнуть из-под самого носа. Подобным образом удача несколько раз издевалась над Карлом XII в Турции, куда он бежал из российских пределов.

Османская империя встретила неожиданного гостя без радостных объятий. Через десять дней после Полтавского разгрома король в сопровождении нескольких сотен кавалеристов добрался до Южного Буга. За рекой лежали земли султана, но очаковский паша двое суток не давал разрешения на переправу, пока не получил от беглецов приличную взятку. В результате русская погоня успела поймать на своем берегу часть королевской свиты. С этого унизительного эпизода началось более чем 5-летнее «турецкое сидение» шведского монарха.

В первый момент Карл XII, видимо, еще все-таки верил, что Левенгаупту удастся спасти и вывести из России остатки армии. Он предполагал объединить их с теми полками, которые были оставлены в Польше, получить из Скандинавии новых рекрутов и с этими силами продолжить войну. Кроме того, его не покидала надежда склонить султана к совместным действиям. Однако вскоре все эти иллюзии растаяли. Одно за другим пришли известия о капитуляции у Переволочны. О неспособности метрополии быстро собрать пополнение. И о том, что войну ему вновь объявили Саксония и Дания. А султан все тянул и тянул с заключением военного союза.

Весь следующий год воспрянувший противник кромсал и вырывал куски провинций из числа тех, что еще десяток лет назад казались навечно вошедшими в орбиту Стокгольма. Но к началу 1711 г. надежда на реванш в душе шведского короля стала оживать. Разногласия султана и царя все же переросли в большую войну. Москва, таким образом, получала второй фронт у Черного моря и была вынуждена прекратить активные действия в Прибалтике. Лучшего момента для контрудара из Скандинавии, что называется, не придумаешь. Но истощенная длительной войной Швеция не смогла собрать нужных сил для броска через море. И ее основной противник избежал смертельных стратегических клещей.

Тем не менее, турки даже в одиночку едва не поставили жирную точку на царствовании великого русского реформатора. Они не умели проводить блестящих операций в королевском стиле, но таковых и не понадобилось. Царскую армию еще не покинула полтавская эйфория, а головокружение от успехов, как известно, болезнь опасная. К середине лета 1711 г. на берегу реки Прут Петр I попал в еще более безвыходную ситуацию, чем та, что сложилась у шведов под Переволочной, откуда король мог хотя бы бежать. У русского царя, казалось, оставались лишь две печальные перспективы — позор плена или смерть. И то, и другое лишало антишведскую коалицию главного стержня. По сути, ставило на ней крест, предоставляя Стокгольму возможность вернуть утраченные позиции. В этот момент Карла XII и постигло самое жестокое разочарование за всю вторую половину Северной войны.

Еще когда османы только собирались в поход, командовавший ими великий визирь пригласил шведского короля в качестве гостя сопровождать турецкую армию. Но гордый скандинав отказался исполнять роль бедного родственника. Однако весть о том, что на берегах Прута судьба отдала его будущее в руки союзников, заставила-таки Карла XII взлететь на коня и рвануться туда, где в западне сидел беспомощный враг. Проскакав без остановок за семнадцать часов 350 километров, он добрался до цели в момент, когда русская армия торопливо покидала ловушку. Переговоры уже закончились. Царские дипломаты сумели в короткий срок уговорить великого визиря достигнуть соглашения за счет шведов.

Присутствуй король на театре боевых действий с самого начала или продлись переговоры на несколько часов дольше — и тогда, без сомнения, их исход был бы совсем иным. Но упущенного времени не вернешь. Поэтому все просьбы Карла XII о том, чтобы получить хотя бы на несколько дней командование над частью турецкого войска, остались тщетными. Великий визирь отказал под предлогом того, что Магомет запрещает отдавать правоверных воинов в распоряжение христианина.

Но даже после этого Карл XII оставался в Турции еще более трех лет. Османская империя в те годы была его единственным козырем, который при счастливом стечении обстоятельств мог изменить стратегический расклад сил в Прибалтике. И шведский король делал все, чтобы опять столкнуть султана и царя. Наконец, в конце 1712 г. надежда вновь забрезжила на горизонте. Стамбул официально объявил войну Москве.

К этому времени в Швеции сумели-таки найти средства для создания новой полевой армии. Правда, небольшой — борьба с Северным союзом в одиночку была ей явно не по силам. Но поддержать с севера наступление турецких войск она вполне могла. Экспедицию возглавил фельдмаршал Стенбок. Удачно переправившись через Балтику, он неожиданным ударом прорвал оборону союзников и выскочил на стратегический простор. Однако и на сей раз османы подвели скандинавов. В конфликт вмешались Англия и Голландия, сумевшие загладить противоречия России и Турции прежде чем между ними начались боевые действия.

Вообще, с 1710 по 1713 гг. Османская империя официально объявляла войну России четыре раза. И каждый раз этому способствовали усилия Карла XII. Однако чаще всего решимость мусульман не шла дальше бряцанья оружием. «Холодная» война лишь однажды переросла в «горячую». Да и тогда серьезные боевые действия ограничились кратковременным столкновением на Пруте. В конце концов, в 1713 г. султан с царем заключили Адрианопольский мирный договор, согласно условиям которого обоюдные претензии до известной степени были урегулированы. Напряженность в районе Черного моря спала. И шведский король понял, что ему пора собираться домой, где дела также складывались печально для скандинавов. Почти все южные и восточные берега Балтики уже стали чужими.