Монгол - Тейлор Колдуэлл Страница 54

Тогрул прихватил желтыми зубами сухие губы, и его глаза сверкали под тяжелыми нависшими веками, и он снова кинул:

— Продолжай!

Темуджин пожал плечами.

— Я уже сказал, что пора положить конец бесконечным сварам и волнениям между голодными и нищими кочевниками. Они не должны мешать движению караванов. Но племена может объединить только сильный человек, которого будут поддерживать ваши богатства и у которого будет много оружия и коней. Только такой человек может дать безопасность вашим караванам. Я верю в это.

Он замолчал, сунул в рот сладость, сделав вид, что больше ни о чем не желает говорить.

Тогрул-хан задумался, сидел неподвижно, только глаза сверкали, да билась жилка на виске.

— Сын мой, — слащаво улыбнулся он, — меня очень заинтересовали твои рассуждения. Расскажи еще. Мне приятно тебя слушать. В твоих речах звучит мудрость.

Темуджин поднял брови и сделал вид, что он смущен медоточивыми похвалами, а потом снова заговорил:

— Мой дядюшка, Кюрелен, рассказывал мне, что добро мира выражают поэты, философы и мудрецы. Но кого интересует добро? Тебе известно, что мир принадлежит торговцам и тем, кто делает оружие. — Он насмешливо усмехнулся, и в его глазах можно было прочитать издевательство и презрение. — Я уважаю твоих купцов. Для них я лишь нищий кочевник, которому не известно, когда в следующий раз ему удастся поесть. Для них превыше всего доходы, и они могут всем пожертвовать ради своих богатств. Тебе все это прекрасно известно. Однако ты не подозреваешь, что сильный человек сможет тебя и их защитить от огромного множества бедных и голодных людей!

Темуджин вытер липкие руки о белоснежное полотно и сказал так тихо, что Тогрул сначала не распознал в его словах ненависти и угрозы:

— Я ненавижу купцов! Но больше всего я ненавижу тех, кто думает только о том, как бы набить брюхо и поразвлекаться с женщинами. Тебе, уверен, вскоре придется с такими людьми столкнуться и принять во внимание их желания, или ты умрешь! Тебе необходима поддержка умного человека, который ненавидит их. Он должен подчинить их своей воле и вести туда, куда пожелает, должен уметь защищаться и не мешать вам процветать. Беднякам нужно немного хлеба и вина, а их ненависть он должен будет направить туда, куда выгодно ему. Он должен попытаться все это исполнить.

Темуджин замолчал, вокруг раздавался хохот и крики, а старик и юноша, не мигая, уставились друг на друга. Лицо Темуджина было твердо и спокойно.

Тогрул наклонился к Темуджину и что-то зашептал, пока того не замутило от его горячего и вонючего дыхания.

— Но где же найти такого вождя?

Темуджин не отводил от хана взгляда и после долгой паузы пожал плечами, равнодушно заявив:

— Кто знает!

Молодой воин снова налил себе вина и медленно осушил чашу.

Тогрул с трудом переводил дыхание, и лицо его кривилось, он смотрел в сторону приближающегося слуги, который нес на серебряном подносе две золотые чаши, украшенные камнями.

— Господин, вот вино, которое вы приказали подать, — сказал слуга и поклонился Тогрулу.

Тогрул-хан взглянул на чаши, а Темуджин равнодушно взирал на них, делая вид, что не знает, в чем дело.

Некоторое время Тогрул пристально смотрел на чаши, а потом, изобразив на лице кисло-сладкую улыбочку, покачал головой и отослал слугу прочь.

— Мне не нравится это вино. Уберите его с глаз долой.

Слуга поклонился и унес серебряный поднос.

Темуджин усмехнулся, а Тогрул-хан снова стал делать вид, что просто обожает гостя, он заговорил ласково:

— Темуджин, ты — странный юноша, но я тебя люблю! Я хочу преподнести тебе небольшой подарок, чтобы показать мое расположение к тебе.

Сказав это, он достал парчовый мешочек, развязал тесемку, и в свете огней засверкали золотые монеты. Тогрул завязал мешочек и бросил на колени Темуджина, затем снял с пальца массивный перстень и надел на палец Темуджина.

— Вот, сын мой. Теперь тебе известно, как я тебя люблю! Я — твой названый отец и торжественно напоминаю о нашем священном обещании друг другу. Ты никогда не должен забывать об этом!

Он склонил голову к плечу Темуджина, обнял юношу.

Приближенные Хана раскрыли рты от изумления. Друзья Темуджина разразились радостными криками, потрясая поднятыми руками. Люди Тогрул-хана изумленно молчали.

Когда пришло время идти спать, Тогрул сказал своему названому сыну:

— Я долго размышлял над твоими словами. Ответь, каким образом даже очень сильный человек сможет объединить все кланы, если в них полно грабителей и убийц?

Темуджин поднял руку, медленно сжал кулак, как будто что-то раздавил, затем прошептал:

— Силой. Только силой!