Остров Амазонок - Николай Прокудин Страница 54

Оказалось, что на острове проявлением наибольшего почета и уважения к человеку являлось максимально возможное удлинение его имени и прозвища. Из всего прочего женского персонала острова наш скиталец во времени выделил и запомнил еще двоих: огромную тетю, лет под тридцать, которую величал Пенелопой Гвинейской, и худющую малолетнюю островитянку, обозначенную им как Лолитка Шоколадка. К остальным подданным обращения были простыми. Стоило лишь махнуть рукой и позвать. Мол, эй ты, Пухлая, или Каланча, или Узкоглазая, или еще как-нибудь, в соответствии с внешними признаками.

Фельдфебельши командовали, надзирали за порядком, выполнением задач, поставленных господином, и приводили в исполнение наказания.

К примеру, подрались между собою Носастая и Одноглазая, поцарапали друг другу лица, тогда король Серж I, который, разумеется, был одновременно и верховным судьей, выносил приговор — дать каждой по десять ударов палкой из бамбука. Фенька хватала палку и колотила репрессированных подруг по мягким местам. Прочие островитянки восторженно хлопали, как в театре, наслаждаясь экзекуцией, а Серж одобрительно восклицал:

— Плотней бей, с оттягом! Чтоб не баловали!

Окончание строительства цитадели отметили карнавалом, с танцами и фуршетом. Напитки для фуршета сделал сам король: брагу, наливки и самогонку. Перегонный аппарат Серега сам сконструировал, сам запустил, сам и эксплуатировал. Насколько качественно вышло, трудно сказать, но если изготавливал продукт сам король, то ни малейшей критике он не подлежал. Поэтому и название женщины дали напитку соответствующее — «Королевский». Это был именно королевский самогон.

Дети собирали перезрелые фрукты, мелко нарезали их, ставили на солнце, и процесс брожения шел медленно, но верно. Дальше все просто: костер, перегонка в двух горшках, меньший из которых был вставлен в больший, и так далее и тому подобное. Получалось что-то мутное с серо-лимонным оттенком, слегка тягучее, дурно пахнущее. Серега для себя напиток назвал вовсе не «Королевским», а по-другому — «Антифризом». Сам он пить его поначалу не рискнул, провел эксперимент на местном населении.

Дикаркам «Антифриз» пришелся по душе. После первых глотков бабы шумно дышали, после второй порции громко смеялись, после третьей начали радостно вопить, скакать голышом, скинув плетеные юбки, и горланить свои туземные песни. Процесс становления цивилизации заметно ускорился.

«Эх, черт! — подумал Строганов. — Не научил я их русским народным песням! А могли бы сейчас сбацать хором: „Шумел камыш...", „Ромашки спрятались..." или „Вот кто-то с горочки спустился...". Что ж, исправим упущение. А вот возьмем и разучим строевую песню: „У солдата выходной...". А почему нет? Коллектив смышленый, усидчивый, стимул у них есть. Ночь страстной любви — лучшая награда одиноким женщинам».

Спустя час банкет перешел в дикую оргию, с плясками вокруг костра, с прыжками через него. Из-за этих прыжков отчетливо пахло паленой шерстью. Полезное дело, выходит, тетки самостоятельно провели эпиляцию волосяного покрова! Теперь им косметолог не нужен.

Серега пил только легкую бражку, от нее весело на душе, разум не затуманивался и все члены оставались целыми. Он боялся потерять контроль над собою и над бабами. А вышедшие из повиновения туземные фурии могли натворить немало бед. Деревню спалить, форт разгромить, лодку утопить, морды друг дружке набить, короля изнасиловать!

Первой стала ластиться Танька, но Серж, предваряя атаку, налил ей большую кружку «Антифриза» и дал запить брагой, чем мгновенно вывел из строя. Станок тотчас рухнула лицом вверх под высокой пальмой и захрапела, широко раскинув руки и ноги. Бери — не хочу.

«Вот именно, спасибо, не хочу», — подумал, усмехаясь, Серега, наученный горьким опытом беречь силы и в мыслях не допускающий внеплановых шалостей.

Следом подбежала нетрезвая Гудок. Заметив, что подруга лишилась чувств, она обслюнявила драгоценного короля своими выдающимися губами и попыталась объясниться ему в любви, шипя и присвистывая.

«Напрасно я ее Гудком прозвал, она скорее Свисток», — подумал Серега, отчаянно отбрыкиваясь от второй жены.

Великанша Пенелопа увидела, что подруги перешли к активным наступательным действиям, подскочила, оттолкнула Маньку в сторону и, крепко схватив за руку, потащила упирающегося повелителя в темноту. Цель ее намерений не вызывала ни малейшего сомнения. Манька Гудок уступила поле боя более сильной сопернице и сгоряча прыгнула через самый большой костер «ласточкой», раскинув над пламенем ноги, как фигуристка на соревнованиях, под бурные аплодисменты подростков.

В отблесках яркого костра на фоне черного неба мельтешили темные силуэты пляшущих островитянок. Серега валялся в высокой траве совершенно без сил, расслабив натруженное тело, чуть в стороне от уморившейся Пенелопы. Король отдохнул, отдышался, скользнул по влажному мху и уполз, бесшумно, как удав, объевшийся кроликами.

Он прислушался, не преследует ли его кто из туземок. Вроде нет! Серега обрадовался и поспешил к берегу, в форт, отдыхать от трудов праведных. Бабы еще долго плясали на плацу, а потом, обнаружив исчезновение повелителя, пустились на поиски своего господина, но нашли ворота крепости запертыми. До утра в них кто-то ломился, умоляя впустить. Но Сергей был тверд и неуступчив, как гранитная скала, не поддался и не соблазнился. Зачем брать работу на дом?..

Небесное светило, как обычно, мгновенно поднялось над горизонтом, опаляя своими жаркими лучами песок, растительность и все живое на уединенном острове. Так было здесь, на этой земле, изо дня в день, из года в год, из века в век, многие тысячелетия. Правда, на смену жаре приходил сезон тропических ливней, от которых Строганов благополучно скрывался в умело выстроенной крепости.

В этот день король Серж I, он же комендант крепости и по совместительству начальник гарнизона, а в прошлой жизни офицер российской армии, вскарабкался на башенку и, высунувшись в бойницу, оглядел морской простор. Должность коменданта Сергей присвоил себе сам, в ознаменование окончания фортификационных работ. Начальник гарнизона, комендант форта, полковник. Звучит!

Слово «комендант» бабы учили, стоя в строю, и запомнили за полчаса. Аборигенкам нравилось запоминать новые звания и должности своего короля. Многосложные и многословные титулы и имена у туземцев вызывали высшую степень восхищения, и, узнав об этом, Серега придумывал себе их, заставлял запоминать и повторять вслух. Теперь любая мелюзга обязана была при встрече с Сергеем, обращаясь к нему, не забыть перечислять все звания и титулы: Ваше Величество, превосходительство, начальник гарнизона, комендант, полковник, великий путешественник и мореплаватель!

Так Серега развлекался, точнее сказать, шалил. Ни о какой настоящей монархии с престолонаследием всерьез он не помышлял, наоборот, даже подумывал о парламентских выборах, естественно, при президентском правлении. Президент, парламент, армия и полиция в лице фельдфебельш, и верховная жрица — Пенелопа Гвинейская. Точное слово — «жрица». Что-что, а пожрать Пенелопа обожает, есть у нее такая слабость.