Королевство Бахрейн. Лики истории - Игорь Сенченко Страница 54

Когда об этом инциденте стало известно в Багдаде, то генерал-губернатор Мидхат-паша на встрече с английским генеральным консулом сказал, что намеревается лично побывать на Бахрейне, повстречаться с шейхом ‘Исой и потребовать выплаты репарации за убийство подданного Османской империи. Такое заявление турецкого чиновника, хорошо осведомленного о том, что Бахрейн находился под протекторатом Англии, таило в себе риск осложнения отношений Порты с Британской империей, а в случае выполнения сказанного — и риск вооруженного конфликта.

Л. Пелли получил указание незамедлительно проследовать на Бахрейн и силами находящихся в его распоряжении двух английских канонерок не допустить занятия острова турками.

Параллельно с этим Л. Пелли должен был попытаться склонить Мидхата-пашу к тому, чтобы передать вопрос о репарациях за случившееся на Бахрейне убийство на рассмотрение в Константинополь. Задумка английских колониальных властей в Индии состояла в том, чтобы таким путем, используя английского посла и его связи при дворе султана, решить дело дипломатическим путем, и избежать очередной конфронтации с турками, а заодно и продемонстрировать шейху ‘Исе приверженность Англии своим обязательствам по защите Бахрейна от внешней угрозы.

Л. Пелли прибыл на Бахрейн 11 ноября 1871 г., то есть до получения указанной выше инструкции из Бомбея. 22 ноября в гавань Манамы вошли две турецких канонерки под командованием командора Ариф-бея, дабы потребовать от шейха ‘Исы выплаты репарации за убийство турецкого подданного.

Л. Пелли попытался урегулировать ситуацию, оставаясь в тени, то есть через шейха ‘Ису, которого Англия в соответствии с заключенной с ним конвенцией от 1861 г. признавала независимым правителем.

По совету Л. Пелли шейх ‘Иса вручил прибывшим к нему представителям Ариф-бея письмо, датированное 25.11.1871 г. и адресованное Мидхату-паше. В целом было оно примирительным. Но в то же самое время в нем высказывалось сожаление в связи с тем, что в одном из тех писем, что турецкий подданный должен был доставить в Катар шейху Касиму от Насира ибн Мухаммада, содержался довольно ясный намек на желание османского правительства забрать в свои руки Бахрейн. И это при том, что Бахрейн, будучи признанным Англией независимым шейхством, состоит, как известно, в договорных с ней отношениях.

Письмо Мидхат-паша получил. Находился он в то время в Эль-Хасе, на побережье. Отвечая на послание шейха ‘Исы (04.12.1871), решительно настаивал на выплате им репарации за пролитую кровь. Недвусмысленно давал понять, что если требование его шейх ‘Иса отклонит, то он наделен властью применить силу.

Угрозы Мидхата-паши не дали никаких результатов. К этому времени к Бахрейну подошла еще одна английская канонерки, доставившая Л. Пелли известное уже читателю распоряжение. 16 декабря Мидхат-паша покинул Эль-Хасу и отправился в Басру.

После этого Л. Пелли, в соответствии с полученным им новым указанием, информировал турок, что инцидент с убийством может быть урегулирован только дипломатическим путем, а если потребуется — и через международный арбитраж.

В свете четко обозначившейся турецкой угрозы Бахрейну шейх ‘Иса заключил с Англией новый договор (1871), знаменовавший собой установление английского протектората над Бахрейном деюре. Бахрейн вошел в состав крупнейшей тогда в мире колониальной империи — британской. Подпадание Бахрейна под власть Англии продолжалось в течение 50 лет — с 1820 по 1871 гг.

В дополнение к этому, в конце января 1872 г., английский политический резидент инициировал обращение шейха ‘Исы с предложением к Мидхату-паше насчет того, чтобы передать это дело на рассмотрение британского и турецкого правительств, совместное решение которых он примет к исполнению. Тот так и поступил. Турки в ответ заявили, что данный вопрос должен решаться в формате отношений Порты с Бахрейном. Поскольку урегулировать кризис никак не удавалось, англичане готовы были согласиться с требованием турок, но при условии отсутствия с их стороны каких бы то ни было угроз применения силы в отношении Бахрейна. Такие подвижки в позиции англичан объяснялись, как потом выяснилось, опасениями относительно того, что ухудшение их отношений с турками подвигнет Порту к улучшению отношений с Российской империей, деятельности которой в Персидском заливе Англия опасалась и стремилась не допустить.

В феврале 1873 г. капитан Чарльз Грант, помощник английского политического резидента в Персидском заливе, доносил с Бахрейна, что Ахмад ибн Насир ибн ‘Абд Аллах, представитель клана ал-‘Абд Аллаха из семейства Аль Халифа, проживавшего в изгнании в Эль-Катифе, обращался к туркам с просьбой выдать ему документ, удостоверяющий принятие им турецкого подданства. Получив такой документ, намеревался отправиться на Бахрейн и попытаться вернуть унаследованную им недвижимую собственность, изъятую у клана ‘Абд Аллаха. Таким путем, докладывал Ч. Грант, поддерживая требования Ахмада насчет обретения унаследованной им недвижимой собственности на Бахрейне, турки намеревались оказать давление на шейха ‘Ису.

Однако после поднятия турецкого флага в Катаре (1871) и у правителя Бахрейна появились претензии к туркам относительно той недвижимой собственности, которой располагал род Аль Халифа на Катарском полуострове, в частности в Зубаре. Согласно конвенциям от 1861 и 1871 гг. англичане обязались защищать владения шейха Бахрейна, в том числе и в Катаре, от любых посягательств извне.

16 августа 1873 г. Чарльз Грант сообщал с Бахрейна полковнику Россу, преемнику полковника Пелли, о прибытии в Зубару из Эль-Катифа турецкого чиновника Хусейна-эфенди, в сопровождении военного отряда, численностью в 100 человек. Клан Аль Халифа считал Зубару своим родовым имением, и очень чувствительно реагировал на все действия турок в отношении этого поселения. Зубара располагалась в четырех часах пути по морю от южной оконечности Бахрейна и являлась, помимо всего прочего, самым удобным местом для организации набегов на Бахрейн. Поэтому новость о появлении военного отряда турок в Зубаре, подогретая слухами о готовившемся ими вторжении на Бахрейн, не могла не обеспокоить шейха ‘Ису. В разговоре с Грантом шейх ‘Иса подчеркивал, что Зубара — это владение Бахрейна, а арабы племени бану на'им, проживающее там, — его подданные. И потому англичане, согласно тем договоренностям, что связывают их с Бахрейном, должны реагировать на действия турок в соответствии с взятыми на себя обязательствами — жестко и незамедлительно. Ко всему прочему стало известно, что Хусейн-эфенди во время пребывания в Зубаре пытался склонить шейха племени бану на’им признать власть Османской империи.

Угроза возникновения конфликта между Турцией и Бахрейном заставила британцев досконально разобраться в том, какие территориальные права, если таковые имелись, Англия должна признать за шейхом ‘Исой на материковой части Аравии. В контексте намерений англичан по расширению своего влияния в землях Верхней Аравии данный вопрос приобретал для них особую актуальность.

В донесении по данному вопросу полковнику Россу от 11.09.1873 г. Грант отмечал, что та власть, которую правители Бахрейна имели в Катаре, напрямую зависела от их силы и влияния среди племен Прибрежной Аравии. Если шейхом Бахрейна был человек воинственный, удачливый в набегах и щедрый, то племена Катара признавали его верховенство, а если слабым, негостеприимным и зажимистым, то отрицали. В последние годы, сообщал Грант, для Бахрейна весьма неспокойные, переполненные междоусобицами и распрями внутри правящего семейства, власть рода Аль Халифа над племенами Катара вообще, можно сказать, сошла на нет. Даже в племени бану на’им она стала чисто номинальной, если вообще сохранилась.