Приеду к обеду. Мои истории с моей географией - Екатерина Рождественская Страница 54

Была у меня мечта попасть на Валаам. На Соловки летала еще в прошлом веке с родителями во время той нашей первой семейной поездки в Карелию, а Валаам был у меня с тех пор в списке самых заветных желаний. И вот мы отправились с детьми в святое это место, запланировали, подготовились, поплыли.

Весь архипелаг состоит из каменных островов, покрытых тончайшим слоем земли. Копнешь – лопату вмиг сломаешь. Но деревья все равно растут на камне, оплетают и цепляются за него корнями. И если Кижи питает шунгит, то Валаам – габбро-диабаз. Может, это лишнее знание, но меня поразила мощь деревьев, растущих на камнях. Поинтересовалась, что это за рыже-черная земля. Оказывается, он, диабаз этот, – бывшая магма, насыщен железом и долго сохраняет тепло, вот и весь секрет, поэтому деревьям достаточно совсем немного целебной почвы, чтобы расти, развиваться и держать в тепле корни. Но для этого все равно нужно было создать основу, завезти хоть немного почвы прикрыть эти плодородные скалы, вот братья издавна и просили паломников захватить с собой горстку почвы с большой земли, хоть сколько-то, ведь Валаам – сплошные скалы и минимум плодородного слоя, всего 15 сантиметров, как вам? Представляете, сколько было труда вложено?

Архипелаг необычайно живописен и состоит из множества островов со странными названиями: есть остров Угрюмый, Пень, Козел, Крюк, Кабак, Мудреный, Девичий, Луковый, Ржаной, причем, названия иногда менялись и на старых картах значатся по-разному.

Природа прекрасная в своей суровости и красоты необычайной. В Петербургской Академии художеств в 19 веке даже существовала традиция посылать своих лучших учеников писать этюды и аттестационные работы на Валаам, в эту дивную красоту. Русские художники любили Валаам, тут писали Клодт и Шишкин, Куинджи и Рерих и даже мой любимый пейзажист Федор Васильев.

Поездка на Валаам особая, требует времени, раздумий и тишины. И делиться впечатлениями сразу почти невозможно, впечатления должны осесть, устаканиться, прочувствоваться. Вообще на Валааме много тех, кто приезжает однажды на выходные, а остается на долгие годы. Я тут впервые, но наслышана. Погода прекрасная, свежая и нежаркая, как раз такая хороша для прогулок. Пошли в скиты, оттуда по лесной дороге к храму. Лес тут сказочный, какой-то необычный, многие деревья привезены с материка и посажены много десятилетий назад монахами, братьями, как их называют. Все ели стоят «в юбках» – их нижние ветви не отмирают, а спускаются до земли, чтобы прикрыть корни и защитить зимой от мороза, вот так местные деревья приспособились к холодной и ветреной ладожской жизни. В основном растут здесь сосны, пихты да ели, хоть и березы тоже изредка попадаются, воздух живой, дух можжевеловый, красота! Стоят вдоль дороги высоченные старинные сосны, почти до самого неба, во мхе и лишайниках, которые свешиваются с веток почти до земли длинными седыми космами. Ну что ж делать, старость, она такая, для всех неизбежная. Живности особой не встретила, котов местных – да, в достатке, а дикарей не видно. Хотя одна птаха по лесу трепыхала, всё будто сопровождала нас, бросалась с ветки на ветку, масенькая, но оголтелая.

Весь «культурный» Валаам во флоксах и лилиях, огромных, пахучих, запах издалека слышен. Ну а про валаамские сады, наверное, известно всем. В садах старинные яблони, еще дореволюционные, некоторым по 150 лет, их бережно хранят и за ними ухаживают, приглашая ученых из сельскохозяйственных академий – они и говорят, когда трещину подмазать, когда ветки подрезать, чем от вредителей опрыскать, а яблони в охотку и отвечают по-своему, урожаем. Яблок ежегодно собирают так много, что их вволю хватает всем братьям, излишки продают, гонят яблочный спирт, делают кальвадос, а раньше их просто раздавали бесплатно гостям и паломникам. Сейчас не видела. От холодных ладожских ветров сады защищены лесом, стоят укромно, не продуваются. И не скажешь, что они почти за Полярным кругом. Тут вывели несколько своих местных сортов, один из них – Сласть валаамская, так он, кажется, называется. Секрет этой сласти опять же в особом составе земли – очень сладкие не только яблочки, но и молоко, которое дают здесь коровки. За коровками ходит пастух из братии – отец Давид. Послушание у него необычное, он играет для них на дудочке. И удои получаются больше, проверено.

Это про восхитительную природу и нечеловеческий труд братии, на это сначала внимание и легло, увидела, порадовалась. Но ехала по большому счету за душевным восторгом и трепетом, а этого не случилось. Может, и не надо об этом писать, может, и не стоило внимание обращать, не знаю, наверное, проблема во мне, может, и было это искушением и божьим промыслом – не дать мне получить этого восторга и трепета. Обо всём, что пришлось по душе, уже сказала – уникальная природа, богатая монастырская история, старинные сады, добрые люди, которые и есть основа основ. Но с первого же шага, который делаешь в сторону Валаама, понимаешь, что это большой и циничный бизнес-проект, все просто, ничего личного. Не знаю, думает ли кто на островах о душе (наверное, да, но те, скорее всего, с паломниками не встречаются), но о деньгах – в первую очередь… Такое ощущение, что вера поставлена на конвейер, одни «покупатели» уезжают, теплоход с другими причаливает. Как только сошли с «Метеора», нас под свое крыло взяла милая девушка-гид. Быстрей-быстрей, скорей-скорей, вы сразу за сыром пойдете, спросила? Что? За каким сыром, спрашиваю… А у нас сыровар в Италии стажировался, сыр сразу все идут покупать, а то не хватит.