История Древней Греции в биографиях - Генрих Вильгельм Штоль Страница 53

Как пример благородной, спокойной привычки держать себя, которой не могли поколебать никакие нападки, Плутарх рассказывает о Перикле следующий случай. Один развратный, дурной человек осыпал его однажды на площади низкой бранью и ругательствами. Перикл переносил ругательства целый день и занимался своим необходимым делом, не сказав ни одного слова в их опровержение. Когда вечером Перикл пошел домой, за ним побежал и этот человек и продолжал поносить его до самого порога дверей. Так как было уже темно, то Перикл велел одному из своих слуг взять светильник и проводить этого человека до его дома. Как высоко стоял Перикл, образовавшийся вследствие знакомства с Анаксогором, над обыкновенными предрассудками своего времени, это показывает следующий пример. Когда в первые годы Пелопоннесской войны Перикл снаряжал флот против пелопоннесцев и собирался уже выйти в море, случилось солнечное затмение. Все люди пришли в ужас от необыкновенного, предвещающего беду знамения. Тогда Перикл поднял свой плащ и закрыл им лицо своего кормчего, страх и смущение которого не ускользнули от него, и спросил: «Наводит ли это на тебя страх или ужас?» «Нет», — отвечал кормчий. «А какое же различие, — продолжал Перикл, — между сейчас бывшим явлением и этим, кроме того, что предмет, произведший солнечное затмение, гораздо больше моего плаща»?

Афинский Акрополь

Перикл занимался философскими науками не как Анаксогор, отрешившись от жизни в мечтательном уединении единственно для удовлетворения своего ума, но поставлял задачу жизни в практической деятельности для пользы своего отечества. Управление Афинским государством было целью его стремлений, и как скоро он вступил раз в общественную деятельность и начал участвовать в государственных делах, он посвящал своему призванию все свое время и все силы с неутомимым терпением. Не видали, говорит Плутарх, чтобы он с тех пор ходил в городе другой дорогой, кроме той, которая вела на площадь и в здание государственной думы. Он отказывался от всякого приглашения на пир и от всех подобных торжественных собраний и сходок, так что в длинный период своего управления государством не бывал в гостях ни у кого из друзей, исключая свадьбы своего двоюродного брата, Эвриптолема, где он был только за обедом и ушел в начале попойки. Говорили, будто он ведет отдаленную от света жизнь, дабы не потерять своего авторитета от дружеского обращения с другими. Он являлся также редко и в народном собрании, и охотно предоставлял своим друзьям излагать его собственные советы и намерения перед народом. Только в важных обстоятельствах и там, где он не был уверен, что его мысль будет достаточно сильно высказана другими, Перикл выступал сам. Повсюду в занятиях государственными делами он являлся истинным бескорыстным другом отечества; он ничего не делал в своем интересе или в интересе друзей, хотя клевета и старалась многие из его общественных действий объяснять личными целями. Его прекраснейшими добродетелями в общественной жизни были высокое бескорыстие и совестливость в управлении общественным достоянием. Этими качествами Перикл вполне напоминал афинянам их Аристида.

Перикл был не только великим государственным человеком, но и способным полководцем. Когда он сражался в рядах своих сограждан за отечество, как в битве при Танагре, то мужеством и храбростью не уступал самым лучшим воинам. Как полководец, Перикл обнаруживал решительное мужество, соединенное с благоразумной осторожностью. Он уважал во вверенных ему людях звания свободного человека, эллина и афинянина, и не отваживался ставить на карту их жизнь ради собственной славы. Вот почему он неохотно вступал в сражение, исход которого казался ему сомнительным. Когда Толмид, в надежде на свое старое счастье и свою громкую военную славу, не вовремя готовился напасть на Виотию и увлекал вместе с собой к добровольному участию в своем предприятии цвет жаждущей почестей молодежи, числом до 1000 человек, Перикл в народном собрании старался удержать его от риска и, наконец, предостерегал его следующими словами: «Если ты не хочешь верить Периклу, то дождись, по крайней мере, мудрейшего советника, времени». Толмид выступил в поход и спустя несколько дней, в сражении при Коронее, погиб вместе со многими храбрыми гражданами.

В своей частной жизни Перикл был простым, воздержным человеком безукоризненного образа жизни, хотя и здесь язык клеветы не оставался в бездействии. Он управлял доставшимся ему от отца по наследству имением с рачительностью и аккуратностью и принял меры к предотвращению бесполезной расточительности избытков в хозяйстве. Таким образом, он сберег по крайней мере свое наличное имение, которое он, без сомнения, мог бы увеличить при своем влиятельном положении в государстве; но бескорыстие Перикла было так велико, что его родовое имение при его жизни не получило приращения ни на одну драхму. В своем доме Перикл охотно принимал маленький кружок своих друзей. То были замечательнейшие афинские ученые, с которыми он рассуждал о политических вопросах и беседовал также о предметах искусства и науки. К этим друзьям его дома принадлежал и его старый учитель Анаксогор, советами которого Перикл часто пользовался при управлении государством. Анаксогор ради занятия высшими предметами пренебрегал заботами о своем хозяйстве; он оставлял свой дом часто пустым, а его имения лежали необработанными, поэтому Перикл часто помогал старику в его бедности. Но однажды Перикл, обремененный государственными делами, забыл о старом учении, между тем как этот последний терпел горькую нужду, и, закутавшись в свой плащ, лег в скрытном месте, чтобы умереть с голоду. К счастью, Перикл узнал об этом еще вовремя; полный смущения, поспешил он к Анаксогору и настоятельно просил его отказаться от своего намерения и не лишить его такого дорогого друга и превосходного советника. Тогда старик, раскутав свой плащ, встал и сказал: «Ну, Перикл, кто имеет нужду в светильнике, тот пусть подливает и масла в него».

Перикл выступил на общественное поприще тотчас по смерти Аристида и изгнания Фемистокла. Он был с самого начала на стороне народной партии, которая тогда, вследствие большого авторитета, приобретенного расположенным к аристократизму Кимоном, имела мало значения. Но при помощи гения Перикла она снова получила новую жизнь. Народная партия поставила себе задачей устранить препятствия, мешающие свободному движению народа, и стараться всеми силами поставить Афинское государство во главе Греции; на Спарту, по мнению народной партии, не следует более обращать никакого внимания, даже необходимо обратить противнее оружие. Вопреки этому Кимон и его аристократические друзья преследовали такой принцип: оставить существующий старый порядок неизменным, поддерживать союз и мир со Спартой, чтобы можно было направить все силы против национального врага — персов. Для людей демократической партии трудно было сокрушить влияние Кимона, обладавшего доверием народной любовью, и дать силу своим принципам; нужно было стараться идти вперед шаг за шагом. Передовым бойцом партии был отважный, живой Эфиальт. Перикл, скоро сделавшийся руководящей душой своей партии, по осторожности держался еще позади — не потому, чтобы он страшился возбудить недоверие в народе внешним сходством своей деятельности с тираном Писистратом, но потому, что он не хотел прежде времени тратить своих сил.