Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941-1942 - Фридрих Хоссбах Страница 53

25 января ^[168] в 0.30 командир 31-й дивизии доложил в штаб ХХХXIII армейского корпуса:

«Согласно донесениям полковых командиров, ширина участка обороны требует такого напряжения от непрерывно несущих потери и ослабленных частей, что дивизия не может ручаться за дальнейшее удержание позиций в условиях непрерывных атак противника. В частности, у войск нет сил на надежное закрытие брешей между населенными пунктами. При отсутствии резервов и при сохранении прежнего поведения противника дивизия не сможет удержать оборону».

25 января в 20.00 командир дивизии докладывал:

«Продолжающиеся изнурительные оборонительные бои, а также нагрузка, обусловленная необходимостью саперных работ, охранения и разведки, до предела измотали войска. В особенности 17-й полк. Командование дивизии вынуждено со всей серьезностью указать на то, что войска смогут и дальше выдерживать нарастающий натиск противника лишь ограниченное время. Если противнику удастся поджечь дома, без которых в условиях сильного холода наши войска не могут обойтись, это время станет еще короче. Необходима срочная доставка в войска строительных материалов для создания утепленных блиндажей, а также шанцевого инструмента и полевых печей».

Получив это донесение, командование ХХХXIII армейского корпуса выделило 31-й дивизии один батальон (2-й батальон 449-го полка). Состав этого батальона по состоянию на 26 января:

Таким образом, численность 449-го батальона была еще меньше численности батальонов 17-го пехотного полка, которая в тот же день 26 января составляла:

Набранный из австрийцев 2-й батальон 449-го полка был настолько обескровлен предыдущими боями, что не смог оказать достойного сопротивления атаке русских 28 января. Батальон был расформирован, а его солдаты распределены по ротам 1-го батальона 17-го полка.

29 января противнику была сдана деревня Костино, расположенная на участке обороны 17-го пехотного полка. Костино обороняли подразделения дивизиона противотанковых орудий 31-й дивизии, которые в ночь с 28 на 29 января сменили на позициях совершенно измотанный 2-й батальон 17-го полка. 29 января, в 2.00, противник атаковал Костино при поддержке большого количества танков и артиллерии. После продолжавшегося 13 часов оборонительного боя подполковник Ульрих, командир дивизиона противотанковых орудий, доложил по рации командиру 17-го полка: «В 14.25 в деревню вошли танки – нужна поддержка артиллерии – натиск противника очень силен – стараюсь держаться». Полчаса спустя Ульрих снова связался с командованием полка. На этот раз связь была очень плохой: «Правый край Костино потерян…» Дивизион уступил подавляющему численному превосходству противника. Часть дивизиона с боем прорвалась к своим, его командир и обер-лейтенант Шеффлер погибли, а раненые, вместе с остававшимся с ними до конца старшим врачом доктором Вольте, были захвачены в плен.

Потеря одной-единственной деревни – вследствие дефицита оперативного простора, которым характеризовались бои за Юхнов, – имела в данной ситуации такое значение, какого она не могла бы иметь в других условиях. Недостаток пространства на необъятных русских просторах – это кажущееся противоречие, так как этот недостаток объяснялся положением 4-й армии, фронт которой образовывал почти прямой угол. Стоявшие там дивизии были буквально зажаты на небольшом пятачке. Эта теснота имела своим результатом то, что у 31-й дивизии, при растянутой линии обороны, был очень неглубокий тыл. Наименьшее расстояние между передовой и шоссе было 6 километров, наибольшее – 14 километров. Линия передовых позиций была растянута при этом на 20 километров, а ширина расположения на шоссе Рославль – Юхнов составляла всего лишь 7 километров.

Расположение дивизии насквозь простреливалось русской артиллерией. Смещение фронта 31-й дивизии на север за шоссе Рославль – Юхнов было невозможно, так как неизбежно ухудшало положение соседних дивизий, а также создавало угрозу удара русских в тыл 4-й армии. Потеря любого пункта обороны еще больше усугубляла недостаток пространства и усиливала угрозу захвата противником шоссе Рославль – Юхнов, единственной артерии, снабжавшей всю 4-ю армию.

Армия держала оборону с трех сторон: на юге и севере вдоль дороги Рославль – Юхнов и вдоль дороги Юхнов – Вязьма на востоке. Основной фронт пролегал на юге и на востоке. На севере приходилось обороняться от русских парашютистов, высадившихся в немецком тылу, а также от кавалерии и лыжников, проникших в обширные лесные массивы между Рославлем и Вязьмой. Шоссе Рославль – Юхнов не только шло вдоль линии фронта, оно находилось к нему так близко, что местами попадало в зону досягаемости для ружейно-пулеметного огня противника, который временами перерезал дорогу. Вследствие этого движение по ней с фронта и на фронт находилось под постоянной угрозой. Снабжение осуществлялось нерегулярно, а временами прекращалось вовсе. Вызванная этим нехватка боеприпасов и продовольствия ослабляла боеспособность подразделений, нарушала планомерность в организации обороны. Приходилось снимать с фронта части для того, чтобы отбивать занятые русскими участки шоссе.

Дефицит пространства и угроза захвата шоссе привели к тому, что 31-й дивизии пришлось воевать на двух практически не связанных между собой участках. Основные силы дивизии держали оборону юго-западнее Юхнова. Напротив, обоз (состоявший из личного состава, лошадей и гужевого транспорта, которые не требовались передовым полкам ежедневно) был отведен на 30–40 километров в тыл, но вел там свои собственные бои в очень тяжелых условиях. С одной стороны, личному составу приходилось оборонять свои места расквартирования в деревнях Песочная (17-й полк), Ключи (12-й полк) и Дертовая (82-й полк) от нападений партизан и регулярных войск противника, стремившихся с севера прорваться к шоссе Рославль – Юхнов. С другой стороны, командование 10-й моторизованной дивизии поставило перед этими тыловыми подразделениями задачи по охране дороги от нападений с юга. 31-я дивизия, вследствие удаленности, не могла влиять на положение собственных обозов. Их личный состав подчинялся приказам чужих командиров; вооружение, оснащение и организация не соответствовали возложенным на них обязанностям, но дрались люди доблестно ^[169].

Неблагоприятная конфигурация фронта 4-й армии вдоль главного пути снабжения и в районе Юхнова осложняла снабжение войск и ослабляла их боеспособность.