Ричард III - Вадим Устинов Страница 53

Ричард включил в свою свиту обоих изгнанников, а также испанского посла Сасиолу и покинул гостеприимный замок Уорик. Он направился дальше в Лестер, по пути задержавшись на два-три дня в Ковентри. Королю везде оказывался радушный прием, что вселяло в его сердце искреннюю радость. При этом сам он, как и входившие в свиту должностные лица, не столько развлекался, сколько продолжал свои ежедневные труды. Его секретарь Джон Кендалл писал членам городского магистрата Йорка: «Милостивые государи, примите мои уверения в совершенно искреннем к вам расположении. Хвала господу, Его королевская милость находится в добром здравии, как и Ее милость королева. На протяжении всего путешествия их с благоговением встречают пышными процессиями, а Его [короля] лорды и судьи в каждом городе заседают, разбирая жалобы бедного народа, и выносят приговоры нарушителям Его законов».

В Лестере Ричарда III нагнало личное письмо от Людовика XI, в котором французский король подтверждал получение сообщения о коронации:

«Monsieur топ cousin, я получил письмо, которое Вы прислали мне с Вашим герольдом Blanc Sanglier (Белым Вепрем. — В. У.), и благодарю за новости, которые Вы мне сообщили. Если я могу оказать Вам какую-либо услугу, я сделаю это весьма охотно, поскольку хочу заслужить Вашу дружбу. Adieu, Monsieur топ cousin.

Писано в Монтиль-ле-Тур, в 21-й день июля. Людовик».

Следует ли Англии проводить политику дружбы с экспансионистской Францией — это была извечная проблема. Эдуард IV в последние годы своей жизни решал ее весьма бессистемно. Подкупленный французским пенсионом и перспективой брака между своей старшей дочерью Элизабет и наследником Людовика XI, он не обращал внимания на отчаянные призывы Максимилиана Бургундского о помощи. Из-за этого английская политика в конце концов потерпела крах, когда Людовик и Максимилиан в декабре 1482 года подписали Аррасский договор.

Ричард немедленно ответил на галантное, но бессодержательное по сути послание французского короля, причем достаточно жестко. Он дал понять Людовику, что Англия, вне всякого сомнения, заинтересована в налаживании отношений с континентальным соседом, но только при выполнении определенных условий. Ричард поставил перед французским королем совершенно конкретные вопросы о его намерениях, искусно спародировав при этом небрежный стиль Людовика:

«Monsieur топ cousin, я получил письмо, которое Вы мне прислали с герольдом Бакингема, из которого я понял, что Вы желаете моей дружбы, чему я крайне рад, и просите меня о ней в изысканной форме и манере. У меня нет намерений нарушать перемирие, которое было заключено между благороднейшей памяти покойным королем, моим братом, и Вами до того срока, который был определен (то есть до 9 апреля 1484 года. — В. У.). Однако купцы моего королевства Англия терпят великие оскорбления от Ваших подданных, захватывающих их суда и товары, а также другое добро. Они боятся рисковать и отправляться в Бордо и в другие места, находящиеся под Вашей властью, пока не получат от Вас заверений, что им можно уверенно и безопасно вести торговлю во всех землях, на которые распространяется Ваша власть, в соответствии с правилами, установленными вышеуказанным перемирием. Посему, раз мои подданные и купцы не желают быть обманутыми в условиях нынешней туманной ситуации, я заклинаю Вас через подателя сего, моего слугу и одного из моих конюших, чтобы Вы дали мне знать о Ваших истинных планах. В то же время, если я могу оказать Вам какую-либо услугу, сообщите мне об этом с тем, чтобы я мог это сделать с самыми добрыми намерениями. На сем прощаюсь с Вами, Monsieur топ cousin.

Писано в моем замке Лестер, в 18-й день августа».

Прибыв в следующий город своего путешествия, Ноттингем, Ричард решил написать французскому королю еще одно письмо, ибо у него возникла необходимость в закупке крупной партии французского вина для нужд двора:

«Monsieur, топ cousin, примите мои уверения в искреннем к Вам расположении. Я отписал нашему слуге Blanc Sangiier, который ныне находится при Вас, чтобы он заготовил вина, произведенные в Бургундии и Верхней Франции для меня и моей супруги королевы. Поэтому я прошу Вас, monsieur, топ cousin, чтобы Вы отдали приказ Вашим слугам и подданным дозволить ему закупить указанные вина и свободно вывезти их и доставить в мое королевство Англию без каких-либо помех или противодействий. Этим Вы доставите мне особое удовольствие. И если есть что-то, что я могу сделать для Вас, лишь дайте мне знать, и я это исполню весьма охотно с помощью Господа, который да не оставит Вас, monsieur, топ cousin, своей милостью».

Людовик так и не получил этого послания, поскольку скончался 30 августа в Плесси-ле-Туре, препоручив своего наследника Карла VIII и свое королевство заботам дочери Анны де Боже.

* * *

Медленно, но верно кортеж приближался к конечной цели путешествия — городу Йорку. Однако прежде, чем вступить в столицу Севера, король задержался в Понтефракте, куда 24 августа прибыл из Миддлхэма его сын Эдуард. Мальчик, не отличавшийся крепким здоровьем, чувствовал себя тогда особенно неважно. Он даже не мог ехать верхом, и поэтому его привезли в экипаже. В тот же день ему были пожалованы титулы принца Уэльского и графа Честерского, которые традиционно носили наследники английского престола. Там же, в Понтефракте, король призвал к себе 70 рыцарей и дворян, чтобы глубже вникнуть в состояние местных дел и повторить им и наставления по справедливому устройству административного управления, которые он ранее произнес в Лондоне перед лордами.

В ожидании короля жители Йорка деловито готовились к встрече. Они желали приветствовать его так, чтобы не осталось никаких сомнений в силе их любви, а сама церемония должна была полностью соответствовать королевской чести. Как только новость о планах Ричарда посетить Йорк достигла города, мэр Джон Ньютон и четверо уважаемых олдерменов немедленно отправились в Миддлхэм, где принесли присягу верности юному принцу Эдуарду и преподнесли ему дары хлеб лучшей выпечки, бочку красного и бочку белого вина, шесть лебедей, шесть цапель и две дюжины кроликов. Начались жаркие споры по поводу того, как именно нужно готовить официальную встречу монарха. Члены муниципалитета послали за священниками и представителями гильдий, которые обладали некоторым опытом в организации торжественных церемоний.

Со своей стороны, Ричард и сам желал, чтобы прием, который он встретит в Йорке, произвел неизгладимое впечатление на придворных и сопровождавших свиту иностранных гостей. Джон Кендалл по его указанию отправил из Ноттингема письмо магистрату, в котором уверял жителей Йорка, что король питает к ним нежную любовь. Зная, что они готовятся к встрече, королевский секретарь не удержался и дал все-таки несколько рекомендаций от себя: «Я советую вам, как принять его и королеву, и какие распоряжения сделать. Насколько возможно почетно, с пышными процессиями, хорошими речами, как можно более приятными — это короткое предложение надо обдумать, разработать и придать ему соответствующую форму. Податель сего мастер Ланкастер из королевского совета познакомит вас с моими мыслями по этому поводу. Улицы, по которым проследует король, нужно украсить шпалерами и гобеленами и прочим, поскольку с ним прибудут многие южные лорды и другие важные персоны, а это придаст торжественности встрече Их милостей».