Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945 - Фридрих Вильгельм фон Меллентин Страница 53

Прибыв в штаб XLVIII танкового корпуса, я обнаружил, что обстановка здесь не из радостных. После неудачной контратаки командира корпуса и его начальника штаба отстранили от должностей так поспешно, что они даже не успели передать дела своим преемникам. Само собой разумеется, что обычно с людьми так не поступают. Но Гитлер привык действовать именно так. Единственным человеком, к которому я мог обратиться за советом в этой ситуации, был начальник оперативного отдела штаба майор фон Олен, мой старый друг. В былые добрые времена мы не раз участвовали в конных состязаниях.

Чтобы составить представление о реальной обстановке, я побывал в одном из танковых полков 13-й танковой дивизии, который готовился к контратаке, чтобы отбить у русских плацдарм, утраченный накануне. Контратака оказалась удачной, и две деревни снова перешли в наши руки, а русские в панике бежали. Этот успех был достигнут вследствие отличного взаимодействия артиллерии, мотопехоты и танков. В этом бою, как и во многих других, которые я мог наблюдать, было продемонстрировано абсолютное превосходство немецких танковых войск над русскими. Но наши танкисты были подобны одиноким островам в безбрежном океане русских войск. Побывал я и в румынских частях, приданных нашему корпусу, и, к сожалению, убедился, что вряд ли они смогут устоять перед мощным наступлением противника. Румынская артиллерия не располагала современными орудиями, которые шли бы хоть в какое-то сравнение с немецкими или, к несчастью, с русскими. Связь не позволяла обеспечить быстрое и гибкое массирование огня, без чего немыслимы действия в обороне. Танки представляли собой машины устаревших моделей, закупленные некогда во Франции. Невольно я подумал о Северной Африке, о действовавших там итальянских частях. Плохо обученные, вооруженные устаревшей техникой, такие части были просто созданы для поражения.

Карта 29. Бой у совхоза № 79

30 ноября командование XLVIII танковым корпусом временно принял генерал Крамер. Крамер впоследствии был в плену у англичан в Тунисе, где он командовал Африканским корпусом. Ветеран войны в пустыне, он отличился в ходе боев при Сиди-Резеге. Однако у нас с ним не было времени предаваться воспоминаниям; обстановка на фронте была критической и требовала решительных действий. Хотя 3-й румынской армии, в которой самым боеспособным соединением был XLVIII танковый корпус, и удалось создать оборонительный рубеж вдоль реки Чир, я все же сомневался, сможет ли она устоять против решительного наступления русских. Резервы были незначительны и слабы, а оборонительный рубеж занимали подразделения, сформированные из личного состава тыловых служб и новобранцев, еще не нюхавших пороху. На тот момент мы еще удерживали небольшой плацдарм на левом берегу Дона у станицы Нижне-Чирской, всего в 25 милях от ближайших частей 6-й армии, находящихся под Мариновкой. Но русские прекрасно понимали, что нас необходимо оттеснить на запад, и в начале декабря их 5-я танковая армия предприняла мощное наступление и в нескольких местах форсировала Чир.

Когда наступление началось, штаб XLVIII танкового корпуса оставил Петровку и 4 декабря расположился в районе Нижне-Чирской, у места впадения Чира в Дон. (13-я танковая дивизия и румынские танки были оставлены в тылу для прикрытия 3-й румынской армии.) Планировалось, что XLVIII танковый корпус объединит в своем составе 11-ю танковую, 336-ю пехотную и авиаполевую дивизию, которые 4 декабря все еще двигались к фронту ^[169]. Когда 4-я танковая армия Гота пойдет на Сталинград, XLVIII танковый корпус должен был форсировать Дон и соединиться с ее левым флангом. Полковник Адам, из штаба 6-й армии, находился в Нижне-Чирской, вместе с разношерстными частями, которые ему удалось собрать там.

4 декабря генерал фон Кнобельсдорф, вновь назначенный командир XLVIII танкового корпуса, прибыл в наш штаб. Мне выпала честь служить в качестве начальника его штаба в ходе почти непрерывных оборонительных и наступательных боев на Чире, на Донце, а позже под Харьковом и Курском. Это был человек выдающихся знаний, с гибким умом и широким кругозором, которого высоко ценили все штабные офицеры. Почти сразу же новый командир оказался в водовороте трагических событий тех дней.