Во власти хаоса. Современники о войнах и революциях 1914–1920 - Леонид Аринштейн Страница 53

В 1895 г. он получил в командование Ахтырский полк, которым прокомандовал целых четыре года. Отметим, что до этого в Ахтырском полку служил также и будущий генерал Самсонов.

Под командой Ренненкампфа Ахтырцы стали одним из лучших полков русской конницы. Интересен отзыв о его командире знаменитого генерала Драгомирова: «Ну, этого затереть не смогут. Из него выйдет большой полководец. Люди, подобные ему, оцениваются только во время войны».

Генерал с молодости отличался кипучей энергией, сильным, независимым характером и большой требовательностью по службе. Резкий, настойчивый, не скупившийся на едкие отзывы, он нажил себе немало врагов, не так среди своих подчиненных, многие из которых его не только любили, но временами и прямо боготворили, а среди начальников и соседей.

Война с Китаем застала его на Дальнем Востоке. Крупные силы китайцев угрожали Благовещенску. Генерал Гродеков назначает его начальником отдельного отряда, с которым он в июле 1900 г. выступает в поход. Ренненкампф бросается на китайские части, собранные у Айгуна, рассеивает их и, без отдыха, устремляется на Цицикар. С налета берет он город и последовательно атакует большие скопища у Гирина и у Телина. В этих боях он наголову бьет три китайских армии, в десять раз превосходящие его отряд, и берет огромную военную добычу. Восхищенный генерал Гродеков передает ему свой Георгиевский крест, полученный им от генерала Скобелева. Это было признано недостаточным, и он награждается орденом св. Георгия 3-й степени. Таким образом, с первого своего появления на полях сражений Ренненкампф входит в историю как смелый, предприимчивый и счастливый начальник.

Блестяще откомандовав кавалерийской бригадой в Борисове, в 1904 г. он вновь на войне, на этот раз против Японии, во главе 2-й Забайкальской казачьей дивизии. В его умелых руках дивизия совершает чудеса храбрости. Слава генерала растет. Его легендарная храбрость и энергичное командование влекут к нему лучших офицеров конницы. Дравшийся под его начальством Врангель пишет о нем восторженные письма ^[15].

В одном из боев он тяжело ранен. Не совсем оправившись от ран, он возвращается в строй и во главе 7-го сибирского корпуса принимает блистательное участие в несчастном Мукденском сражении. Японские маршалы Ойама и Кавамура отзываются о нем с почтением. Войну он оканчивает как всеми признанный лучший генерал Русской армии. Не обрела ли армия в нем наконец того боевого вождя, которого она уже давно ждет?

Наступает революция 1905 г. И тут генерал, на фоне общей нерешительности и растерянности, проявляет непреклонную волю и неустанную энергию. В короткий срок он усмиряет и приводит в порядок обширные области. Естественно, он становится врагом всей «революционной общественности». Впоследствии затаившие злобу так называемые либеральные круги постараются избавиться от опасного для них генерала.

С 1907 по 1913 г. Ренненкампф командует 3-м армейским корпусом, который, благодаря энергичной и рациональной подготовке к войне, быстро становится образцовым. Служивший под его начальством генерал фон Дрейер пишет: «Во всю мою жизнь я не встречал лучшего учителя и воспитателя офицеров и солдат», а Юрий Галич вспоминает:

«Он начал с чистки командного состава, поощряя продвижение талантливой молодежи, устраивая постоянно маневры, мобилизации, кавалерийские состязания, пробеги, боевую стрельбу, невзирая на время года, на состояние погоды. Горячий, тревожный, беспокойный был человек. Генералы его ненавидели и боялись. Молодежь и солдаты любили за лихость, за смелость, за простоту обращения. Ренненкампф имел массу врагов. Либеральные круги его не переносили, считая надежным стражем режима. Сверстники завидовали успехам. Высшее начальство не любило за самостоятельность, резкость, строптивость, широкую популярность в войсках».

В 1913 г. он назначен командующим войсками Виленского Военного Округа, а Государь дарует ему звание своего генерал-адъютанта.

Его душевное состояние хорошо вырисовывается из предисловия к его труду о Мукденской операции, появившемуся во Франции в 1910 г.:

«В дни сомнений и горьких мыслей, среди неприятностей и пакостей повседневной жизни, мои помыслы обращаются к русскому солдату в его скромной серой шинели и к простому армейскому офицеру, тем, которых я видел в боях под Матспаданом. Я видел, как храбро они сражались и как безропотно они умирали. С чувством глубокой любви к этим людям ко мне возвращается надежда и вера, что если для нашей армии возвратятся времена боевых испытаний, гордо воспрянут наши знамена, двуглавый орел широко распустит свои могучие крыла и мы все, с радостью и уверенностью, полетим в бой за Бога и Царя. Мечтая об этой минуте, я страстно желаю дожить и сохранить мои силы до этого дня, дабы принять участие в воскрешении нашей умершей боевой славы».

В наши намерения совершенно не входит желание представить генерала каким-то сусальным героем, без всякого изъяна. Он был человеком и как таковой не был лишен недостатков. На крупных людей не следует смотреть в увеличительное стекло, так как тогда и на святых найдутся пятна. Наша цель только попытаться сказать о службе генерала существенное, выявив, поскольку это возможно, правду.

День, так страстно ожидавшийся Ренненкампфом, настал 1 августа 1914 г. Германия объявила войну России, и генерал был назначен командующим 1-й армией, в которую вошли обученные им войска Виленского Военного Округа.

Для генерала Ренненкампфа начиналась его драма в трех актах: 1) Наступление в Восточную Пруссию, 2) Отход из Восточной Пруссии, 3) Лодзинская операция и, как заключительный аккорд, после трехлетней душевной пытки, его мученическая смерть в Таганроге.

Наступление в Восточную Пруссию

1-я армия должна была вступить в Восточную Пруссию на 15-й день мобилизации, тогда как оканчивала она эту мобилизацию только на 36-й. Можно задать вопрос, почему, приняв на себя перед Францией обязательство атаковать немцев на 15-й день, не были приняты заблаговременно меры, чтобы закончить мобилизацию до этого срока. Это выходило из компетенции генерала. Мобилизация была делом всероссийским. Ему предписывалось атаковать «с чем Бог послал».

Армия его входила в состав Северо-Западного фронта. Директивы он получал от своего прямого начальника, генерала Жилинского, ослушаться которого он не мог, не погрешив против элементарного закона безусловного подчинения в бою.

Ему точно было предписано направление его удара и указаны рубежи, которые он должен был занять. Для заполнения фронта в 70 верст он располагал недостаточными силами, всего 6 ¹/₂ неполных пехотных дивизий. Это заставило его распылить свои войска проклятым еще Суворовым «кордоном», без резервов, что лишало его возможности маневрировать, т. е. лично влиять на события.

Перед ним был враг, закончивший мобилизацию, обладавший возможностью широко пользоваться сильно развитой железнодорожной сетью, опиравшийся на фанатизм местного населения и располагавший превосходством в силах. Правда, на всем фронте Восточной Пруссии в живой силе русские имели превосходство, но на участке Ренненкампфа немцы были сильнее его, а это и было для него главным.