Гарем до и после Хюррем - Николай Непомнящий Страница 53

В конце XIX — начале XX века любовные приключения обоих полов в империи были запрещены, но протекали втайне при помощи целого набора знаков и движений, составляющего настоящий язык любви.

В те времена мужчинам и женщинам вместе было невозможно прогуливаться по улице, беседовать в трамвае, в лодке или в магазине, а тем более вместе ехать в карете или в машине. Вот что рассказывает известный писатель Ахмет Разим, свидетель эпохи: «Вспоминаю случай, который произошел с моим другом. Полицейский увидал, как он говорит на улице с чернокожей женщиной, и отвел его в комиссариат, где он несколько часов пытался убедить комиссара, что эта женщина — его кормилица».

«…Я уже достиг возраста любовных радостей и учился секретному шифру любви, но это было непросто, и чтобы достичь умения, мне потребовалось немало лет. Но язык знаков был еще тяжелее, — вспоминает один из старожилов Стамбула. — Этот никогда и нигде не описанный язык состоит из знаков, условных жестов, ужимок любого сорта, ибо даже женщина с полностью закрытым лицом и фигурой могла, в соответствии с одеждой, временем и местом, вести долгий разговор, выражая любые чувства знаковой символикой.

Жан Огюст Доминик Энгр. Одалиска с рабыней

У этого языка была очень точная расшифровка. Его использовали во время прогулки в коляске, на лодке по Босфору или по улице, каждый жест имел свое истолкование: манера завязывать ботинок, подбирать складки платья, вставать у окна, останавливаться у витрин магазинов, покашливать, зажигать спичку, покачивать зонтиком или помахивать платком.

Эти беглые сообщения между влюбленными усиливали страсть и возбуждали воображение.

Когда, например, у меня намечалось приключение с какой-нибудь дамой, у нас были собственные условные знаки, с помощью которых она сообщала мне о своих намерениях. Если под покрывалом волосы у нее были собраны в пучок, это означало, что муж уезжает далеко, если распущены, значит, он скоро вернется. Ее манера одеваться помогала мне понять множество вещей: простенько — мы скоро встретимся у нее дома, если торжественно — она направлялась на свадьбу или с официальным визитом.

Если раз в неделю она выезжала в коляске, значит, как минимум на два дня она уезжала на Принцевы острова, Кадикей или Босфор.

Если она наряжалась совсем по-новому, это значило, что за ней наблюдают и подходить к ней опасно. Если в ее волосах был гребень, это свидетельствовало, что она отправляется с визитом к матери или свекрови (видеть гребень во сне — знак неприятностей). Если была не причесана, значит, она не спала всю ночь и думала обо мне.

Глаза также играют огромную роль в этой любовной «азбуке Морзе».

Подмигивание правым глазом — равнодушие, левым один раз — свидание через час, два раза — через два часа, обоими глазами — через полчаса.

Если в раздумье она дотрагивается до щеки закрытым веером — у нее неприятности, но она думает обо мне. Если она искоса посматривает на свою сопровождающую, значит, ей нельзя доверять.

Если она смотрит на нее и смеется, а потом смотрит на меня, значит, она хочет меня ей представить.

И это далеко не все, подобных знаков еще миллион. Например, руки. Число пальцев на стекле коляски значит, сколько дней пройдет до свидания. Если походя она проведет рукой по покрывалу, значит, хочет меня видеть. Если поправляет покрывало, завтра мне надо пройти там же. Если раскрывает зонтик: «Не ходи за мной!» Если поправляет воротник и прибавляет шагу, встреча произойдет позже. Если она придерживает накидку впереди: «Незаметно следуй за мной». Если оборачивается — значит «подойди». Если часто останавливается — хочет меня видеть.

Жан Батист Анже Тисье. Одалиска

Короче говоря, существовало несметное количество жестов, ужимок, манер выглядеть, движений, которые указывали на ее чувства, мысли, пожелания и были куда красноречивее слов. Еще один пример: о чем может сказать дамский платочек? В зависимости от того, поднесен ли он к глазам, носу, лбу, губам, это означает: «У меня неприятности»; «Зачем я тебя повстречала?»; «Ты мне неверен»; «Поверь моей верности»; «Осторожнее с женщиной, которая рядом со мной»; «Я жажду тебя»; «Мне столько нужно тебе сказать, жестокий человек» и т. д.

А на лодке под зонтиком совсем другая «речь». Слегка наклонившись вперед: «Я сердита»; сильнее наклонившись: «Мое сердце разбито»; если она прикрывает лицо: «Не желаю больше тебя видеть»; если она качнула им справа налево: «Не останавливайся»; нагнувшись вниз: «Я хочу тебя»; откинув назад: «Видишь, я в отчаянии»; сдвинув набок: «Я счастлива»; закрывает и открывает: «Не сегодня, а завтра».

Что еще сказать? Поднести палец к губам: «Мне необходимо с тобой говорить», наклонить голову: «Осторожно!» Опереться локтем о борт лодки, приоткрыть ножку, быстро взглянуть на проплывающую мимо лодку, опустить веки в знак благодарности: «Жестокий, я вне себя от гнева». Скрежетать зубами: «В следующий раз я разорву тебя зубами на мелкие кусочки»…

Одним словом, все эти знаки составляют весьма своеобразный язык. На нем выражены любые чувства, первые свидания, ссоры.

Сколько поэм, писем и посланий написано этим языком! Он существует для выражения намерений, упреков, мольбы и ревности.

В наши дни уже нет такой изящной литературы. Прибегать к ней больше нет нужды. Супружеская измена не боится солнечного света и находит прибежище на улицах городов, на морском берегу и в тени деревьев».