История Египта c древнейших времен до персидского завоевания - Джеймс Брэстед Страница 53

Таково было правительство императорской эпохи в Египте. В обществе исчезновение земельной знати и управление местных округов огромной армией маленьких коронных чиновников открыли для среднего класса еще более широкий путь к бесчисленным карьерам, нежели в эпоху Среднего царства. Это обстоятельство должно было вызвать постепенное изменение в его положении. Так, некий чиновник повествует о своем темном происхождении следующим образом: «Вы будете беседовать о нем друг с другом, и старики будут поучать им юношей. Я происходил из бедной семьи и из небольшого города, но владыка Обеих Стран (царь) оценил меня. Я занял большое место в его сердце. Царь, подобие солнечного бога, в великолепии своего дворца призрел меня. Он возвысил меня выше (царских) товарищей, введя меня в среду придворных князей… он поручил мне вести работы, когда я был юношей. Он нашел меня, весть обо мне дошла до его сердца. Меня ввели в дом золота, чтобы делать фигуры и изображение всех богов». Здесь он исполнял свои обязанности так хорошо, надзирая за производством ценных золотых изображений, что царь наградил его публично золотыми регалиями и, кроме того, назначил в совет казначейства. Возможность возвышения и царских милостей являлась следствием успешной службы в местном управлении; так, карьера упомянутого безвестного чиновника должна была начаться в какой-либо местной канцелярии небольшого города. В результате возник новый служебный класс, низшие ряды которого выходили из прежнего среднего класса, в то время как его верхи пополнялись родственниками и креатурами старой земельной знати, занимавшей высшие и важнейшие местные должности. Тут служебный класс постепенно сливался с обширным кругом царских фаворитов, которые переполняли крупные канцелярии центрального правительства или начальствовали над войсками фараона во время его походов. Так как феодальной знати больше не существовало, то высшие правительственные чиновники составляли знать империи. Прежний средний класс торговцев, искусных мастеров и художников существовал по-прежнему и продолжал пополнять ряды мелкого служилого класса. Ниже их стояли массы, обрабатывавшие поля и поместья, крепостные фараона. Они составляли такую значительную часть населения, что еврейский писатель, очевидно наблюдавший со стороны, знал, кроме жрецов, только этот класс населения (Быт., 47: 21). Низшие слои исчезли, не оставив ничего или очень мало следов, но служебный класс был теперь в состоянии воздвигать гробницы и надгробные плиты, и притом в таком поразительном количестве, что они дают нам обширный материал для реконструкции жизни и обычаев эпохи. Чиновник, описывавший сословия в эпоху XVIII династии, делил народ на «солдат, жрецов, царских крепостных и всех ремесленников», и эта классификация подтверждается всем, что нам известно относительно эпохи; следует, однако, иметь в виду, что все подразделения свободного среднего класса включены здесь в число «солдат». Солдаты постоянной армии, следовательно, стали теперь также социальным классом. Представители свободного среднего класса, обязанного нести военную службу, называются «гражданами армии» – термин, уже известный в эпоху Среднего царства, но ставший общеупотребительным в это время; таким образом, воинская повинность становится характерным обозначением несущего ее класса общества. В политическом отношении влияние военного класса увеличивается с каждым царствованием, и вскоре он становится тем принудительным фондом, из которого фараон должен был черпать заместителей гражданских должностей, в число которых солдаты раньше никогда не допускались. Рядом с ним появляется другой могущественный фактор – древний институт жрецов. Как естественное следствие огромных богатств, которыми владели храмы во времена империи, жречество становится профессией, а уже не случайной должностью, которую занимал мирянин, как это было в эпоху Древнего и Среднего царств. По мере увеличения числа жрецов они приобретают все больше и больше политической силы, и растущие богатства храмов требуют для надлежащего управления ими целой армии всевозможных храмовых служащих, которые были неизвестны в дни простой старины. Вероятно, четвертую часть всех лиц, погребенных в большом и священном некрополе в Абидосе за этот период, составляли жрецы. Таким образом возникли жреческие общины. До сих пор жрецы различных святилищ не имели между собой официальных связей, а существовали лишь в виде независимых и совершенно обособленных общин. Все эти жреческие коллегии были теперь объединены в одну большую организацию, охватывавшую всю страну. Глава государственного храма в Фивах, главный жрец Амона, являлся в то же время ее верховным главой, и благодаря этому его власть далеко превзошла ту, которой располагали его древние противники в Гелиополе и Мемфисе. Члены жреческой гильдии образовали, таким образом, новый класс. Жрецы, солдаты и чиновники являлись теперь тремя великими социальными группами, все еще имевшими общие интересы. Во главе их стояли вельможи фараона, сменившие древнюю знать; что же касается их низших рядов, то их нельзя было отличить от представителей свободного среднего класса – торговцев и ремесленников; у основания же, как главный экономический базис всего, стояли крепостные крестьяне.

Жрецы, ставшие теперь настолько многочисленными, что образовали общественный класс, являлись представителями более богатой и сложной государственной религии, чем какую когда-либо видел Египет. Дни былой простоты минули навсегда. Богатства, добывавшиеся путем иностранных завоеваний, давали возможность фараону начиная с этого времени одарять храмы такими богатствами, какими не владело ни одно святилище былых времен. Храмы выросли в обширные и великолепные дворцы, каждый со своей общиной жрецов, и верховный жрец такой общины в обширнейших центрах являлся подлинным князем церкви, располагавшим значительной политической силой. Жена верховного жреца в Фивах называлась главной наложницей бога, а его настоящая супруга была не меньшей особой, чем сама царица, и она именовалась поэтому «Божественной Супругой». В пышном ритуале, сложившемся к этому времени, в ее обязанности входило управлять пением женщин, которым по-прежнему позволялось в большом количестве участвовать в богослужении. Она владела также состоянием, принадлежавшим к наделу храма, и по этой причине было желательно, чтобы эту должность занимала царица, с тем чтобы состояние оставалось в собственности царского дома.

Торжество фиванской фамилии обусловило главенство Амона. Он не был богом резиденции в эпоху Среднего царства, и, хотя возвышение фиванской фамилии до некоторой степени его выдвинуло, тем не менее он стал главным богом государства только теперь. Его основной характер и индивидуальность были уже затемнены солярной теологией эпохи Среднего царства, когда он стал Амоном-Ра; заимствовав некоторые атрибуты у своего фаллического соседа Мина Коптского, он занял теперь единственное и высшее положение, небывалое по великолепию. Он был популярен также и среди народа, и как мусульманин говорит – «иншалах» – «если угодно Аллаху», так египтянин прибавлял ко всем своим обещаниям – «если Амон сохранит мою жизнь». Народ называл его «визирем бедных» и обращался к нему со своими просьбами и пожеланиями, и надежды на грядущее благосостояние слепо основывались на его милости. Смешение древних богов не лишило одного только Амона его индивидуальности; вследствие его почти каждый бог мог обладать качествами и функциями другого, хотя преобладающее положение и занимал по-прежнему солнечный бог.