Смерть Гитлера - Жан-Кристоф Бризар Страница 53

Агент отметил следующее заявление Баура, достойное внимания: «Я не знаю, по каким причинам русские уверены, что я все знаю о фюрере. Они бы лучше обратились к его адъютанту [Отто Гюнше. – Прим. авт.], который все время был рядом с ним в его апартаментах».

Русские не стали дожидаться советов Баура, чтобы проявить особый интерес к Гюнше. Но эсэсовский громила становится проблемой для следователей НКВД. В отличие от Линге и Баура, это крепкий орешек. Даже подсадной утке по кличке Зигфрид, которого поместили к нему в камеру, не удается разговорить его. Недоверчивый и немногословный от природы, Гюнше не сообщает ему ничего полезного.

По данным нашего источника [агента. – Прим. авт.], Гюнше воздерживается от разговоров о смерти Гитлера […]

Спецслужбы пытаются найти к нему подход. Они постоянно меняют подсадных агентов, тщательно подбирают их, чтобы они сумели войти к нему в доверие. Ничего не получается. Гюнше не колется и не меняет свои показания.

Несмотря на то что этому майору СС всего двадцать восемь лет, за его плечами уже десять лет службы в униформе с нашивкой «Мертвая голова». Он прекрасно знает все приемы, чтобы сломить сопротивление узников.

Отто Гюнше – сын офицера полиции. Он вступил в гитлерюгенд в четырнадцать лет, а затем в 1934 году, в семнадцать лет, в «Лейбштандарте СС». Это ударное подразделение СС объединяло самую воинственную элиту режима. Туда набирали, в частности, по физическим критериям: минимум 1,80 метра (никто из вождей режима не удовлетворяет этому критерию: Гитлер был 1,76 метра, Гиммлер 1,74 метра и Геббельс 1,65 метра), кроме того, необходимо доказать «расовую чистоту», отсутствие еврейской крови в нескольких поколениях и, конечно, поклясться в верности до смерти нацистским принципам. В следующем году, в свои восемнадцать лет, Гюнше вступает в НСДАП. Этот атлетически сложенный парень ростом 1,93 метра, блондин, широкоплечий, привлекает внимание начальства. Не удивительно, что вскоре он отобран в группу СС, обеспечивающую личную безопасность Гитлера. Это было в 1936 году, Гюнше тогда исполнилось девятнадцать лет. 1 марта 1943 года он становится адъютантом Гитлера. По своей должности он контактирует с фюрером ежедневно. Он участвует во всех его военных и дипломатических встречах, фиксирует все его высказывания и следит за правильным исполнением его приказов.

Так же, как и Линге, Отто Гюнше становится одной из теней Гитлера и важнейшим свидетелем последних месяцев его правления.

Советским следователям, которые его допрашивают, он заявляет, что точно знает, как Гитлер покончил с собой. Так же, как сказал Линге. Так же, как утверждает Баур.

30 апреля 1945 года Гитлер последовал за своей женой Евой Браун в свой кабинет в фюрербункере. Там они покончили с собой. Через некоторое время оба тела были сожжены в саду рейхсканцелярии и захоронены.

Однако в некоторых деталях рассказы трех свидетелей не совпадают. Линге услышал выстрел. Гюнше нет. Баур утверждает, что попрощался с фюрером около 18–19 часов, тогда как двое других клянутся, что он покончил с собой около 16 часов. Кто прав? Кто лжет?

Берия не имеет права на ошибку. Сталин только что снял его с командования НКВД. 29 декабря 1945 года главного шпиона Советского Союза сменил его заместитель Сергей Круглов. Означает ли это отстранение от должности конец кровавой карьеры Лаврентия Берии? Подвластны ли ему теперь спецслужбы? Конечно, внешне Сталин ослабляет власть «своего Гиммлера» над сектором столь важным и чувствительным, как госбезопасность. Но Берия, только что получивший почетное звание маршала Советского Союза, остается незаменимым в сложном балансе сил московской власти. Важнейшим проводником в механике репрессий и наблюдений за страной. Он сохраняет право приглядывать за всеми секретными службами в качестве члена Политбюро и заместителя председателя Совета министров. От него ничего не ускользает. Тем более досье «Миф».

В середине февраля 1946 года начинаются интенсивные допросы. Их методы иные, нежели те, что использовал Смерш в мае – июне 1945 года. Они более жесткие, даже жестокие. Однако даже эти допросы с пристрастием следователям НКВД нового не дают ничего. Или почти ничего. Это можно понять по графику допросов, анализируя время, на которые они назначались. Чаще всего это было посреди ночи, с 23 часов до 5 утра. Время некоторых допросов не превышает двух часов, другие могут продолжаться шесть часов подряд, а то и больше.

Сломать тело и разум, сделать противника уязвимым, окончательно сокрушив его сопротивление, – все это знакомо офицерам советских спецслужб. Годами пытая «контрреволюционеров» и других «врагов народа», они смогли в совершенстве овладеть таким тонким искусством, как ведение допроса. Задавать бесконечно одни и те же вопросы, день за днем, а точнее, ночь за ночью, что может подвести заключенного к вратам безумия.

Бывший камердинер Гитлера скоро сможет в этом убедиться.