Краткая история аргентинцев - Феликс Луна Страница 52

Другим важным элементом перонистской системы является Конституция 1949 г. Стремление создать доминирующую политическую силу стало очевидным, когда Перон впервые вступил на пост президента. В этом уже проявился его авторитаризм, хотя в инаугурационной речи Перон сказал, что будет президентом всех аргентинцев, и пообещал толерантно относится к инакомыслящим. Главной заботой Перона было создание такой системы, которая позволила бы ему добиться намеченных целей и продержаться у власти как можно дольше. Для достижения этой цели он попытался уничтожить все конституционные препятствия.

Первым проявлением этого стал процесс над членами Верховного суда. В 1948 г. все они, за исключением одного, сами предстали перед судом и были сняты с должностей под предлогом неподобающего поведения. В действительности им не предъявили конкретных обвинений, которые говорили бы о плохом исполнении обязанностей. Обвинения носили политический характер, и целью процесса стало формирование нового послушного состава Верховного суда.

Это вопиющий эпизод. В политической истории Аргентины такое случилось в первый раз и, будем надеяться, в последний. Процесс был несправедливым и принес вред судебной системе, но Перон и его окружение хотели избавиться от препятствий, способных помешать принятию новых законов. В действительности эти законы не были такими уж революционными и вполне могли быть одобрены Верховным судом. Хотя среди его членов были сторонники консервативных режимов, они не раз демонстрировали сговорчивость и утверждали новые законы.

Начиная с этого момента ускоренными темпами шла подготовка к переизбранию Перона. Конституция 1853 г. запрещала президенту находиться на посту два срока подряд, и поэтому возникла идея реформировать Основной закон. Любопытно, что Перон в 1948 г., в выступлении перед законодательным собранием, изложил яркие аргументы против возможного переизбрания президента. Это были очень здравые аргументы, часто использовавшиеся в политике. Переизбрание, сказал Перон, могло привести к постоянному произволу, к увековечению власти одного человека.

Тем не менее несколько месяцев спустя Перон поддержал идею реформы конституции. Голосование в Палате депутатов прошло с нарушениями, за реформу не было подано количество голосов, необходимого для изменения конституции, а также не указывалось, какие статьи Основного закона намеревались реформировать. В любом случае механизм был запущен, были проведены выборы, на которых, как обычно, победу одержала Перонистская партия, был созван Конституционный конгресс, заседавший в январе — апреле 1949 г.

Несмотря на некоторые незначительные изменения, основа Конституции 1853 г. осталась нетронутой. Единственным исключением стало то, что и было целью реформы, — разрешение президенту переизбираться неограниченное число раз. Это стало ясно, когда во время ключевого заседания Конституционного конгресса глава радикалов, Мойсес Лебенсон, выступил с критикой докладчика перонистов и тот признался, что единственной целью реформы было переизбрание Перона.

Таким образом, Конституция 1949 г. привела к новой конфигурации власти и дала возможность Перону переизбраться в 1952 г. еще на шесть лет. Его гегемония должна была продлиться двенадцать лет, а может, и дольше.

Но Конституция 1949 г. также содержала ряд положений, на которые Перон не обратил внимания, что позднее принесло ему неприятности. Например, 40-я статья предусматривала проведение очень жесткой политики в сфере коммунальных услуг и в том, что касалось прав собственности на полезные ископаемые, водопады и источники гидроэнергии. Данное положение связало руки Перону и не позволило внести изменения в экономическую политику.

Как было сказано выше, Миранда подал в отставку в январе 1949 г., что совпало с началом заседаний Конституционного конгресса. Это предвещало изменение экономической политики. И именно тогда небольшая группа националистически настроенных перонистов, принимавших участие в заседании, сумела навязать 40-ю статью, поставившую Перона в очень жесткие рамки, что приобрело большое значение позднее, в 1955 г.