Клады Отечественной войны - Александр Косарев Страница 52

Этим актом он намеревался поставить окончательную точку в этой войне. Ведь крест на колокольне Ивана Великого был не обычным крестом. Бытовало поверье, что с потерей именно этого креста неминуемо падут и свобода, и слава России, как самостоятельного государства. Поэтому он нужен был императору в любом состоянии, целиком, пусть даже и разобранный на составные части. Характерны и знамения, которые происходили и при его снятии, и при потере. Я уже писал, что когда его спускали на землю, то едва не погибло несколько человек. Так вот, данный крест в конце своего земного пути всё же утянул «на тот свет» несколько человек. То есть как бы и сам не дался, и обидчиков наказал. И это есть истинный факт.

Теперь давайте вернёмся к письму. Что это за пункты «А» и «Б», о которых пишет автор? Попробую реконструировать его шифрограмму. Итак, в тот роковой день императорский обоз двинулся в очередной переход из деревни Корытня. Это-то и был пункт «А» из письма. Где же был расположен пункт «Б»? Откроем карту Смоленской области. Смотрите, накануне обоз выступил из Смоленска и, преодолев за один переход порядка 25 вёрст, расположился вокруг Корытни. Следующий же переход должен был быть ещё более протяжённым. Основные силы Наполеона и, разумеется, самые ценные обозы должны были непременно достичь города Красный.

Это была дорога длиной более 35 километров в современном исчислении. Мороз стоял под двадцать (то есть едва переносимый изнеженными европейцами), и дорога совершенно обледенела. Дул резкий северный ветер, и не привыкшим к таким лишениям теплолюбивым французам казалось, что такое буйство природы наверняка послано им в наказание из одного круга подземного ада. Но и малейшей возможности отсидеться около спасительных костров у них не было. Шла смертельная гонка и бескомпромиссная игра на выживание. Русские войска постоянно стремились охватить авангард французской армии и заставить сойти отступающие колонны с главной дороги. Если бы им это удалось сделать (использовав какой-нибудь удобный естественный рубеж), то гибель Великой армии была бы ускорена многократно.

Поясню, в чём тут было дело. Спасение падающих от истощения и усталости французов парадоксальным образом заключалось в том, чтобы двигаться как можно быстрее. Так быстро, как только возможно, несмотря на отставших людей и гибнущих лошадей. Только так они могли выскользнуть из окружения, которое постоянно грозило со стороны двигающихся параллельно полков Кутузова. Но те обогнать французов никак не могли, несмотря на то, что наши солдаты тоже выбивались из последних сил. Всё дело было в том, что французская армия двигалась по хорошей и достаточно широкой дороге, а российские войска большей частью вышагивали по совершеннейшему бездорожью. И как ни торопились наши генералы, опередить отходящего на запад неприятеля им никак не удавалось. Кстати сказать, на пространных русских равнинах не везде засаду можно было устроить и по чисто географическим причинам. Ведь рельеф, наличие естественных препятствий и тактические особенности той или иной местности играют в военном деле далеко не последнюю роль. Так вот, именно в пункте, обозначенном автором письма как «Б», и было решено устроить врагам практически непреодолимую западню.

А теперь раскроем тайну непонятных букв. Под пунктом «Б» в данном случае автором понимался город Красный (или, как говорили в те времена, Красной, с ударением на последний слог). Примерно в двух с половиной километрах к востоку от этого старинного города есть уникальное место, чрезвычайно удобное для быстрой организации оборонительного рубежа. Достоинство его заключалось в том, что река Лосмина (ныне Лосвинка) своим руслом образовывала естественное препятствие для движения больших масс войск и обозов. Сама по себе речка вовсе не так широка (всего-то 2,5—3 метра), но течение её весьма быстрое, и западный левый берег (на который предстояло взбираться французам) весьма крут. К тому же преодолеть реку вброд практически невозможно из-за того, что Лосмина хоть и не слишком широка, но весьма глубока и берега её в районе столбовой дороги обрывисты. Да что там говорить, они практически отвесны. Для переправь, же гужевого транспорта был переброшен всего один неширокий деревянный мост, через который, как вы прекрасно понимаете, большим массам людей и телег быстро переправиться не было никакой возможности.

Отсюда был понятен и замысел наших генералов. Если установить на высоком берегу реки хотя бы пару артиллерийских батарей, держащих под прицелом мост, то легко можно было бы заставить армию Наполеона свернуть с дороги и направить её в сторону Днепра. К несчастью для наших военоначальников, такую печальную возможность предвидел и император Наполеон. В его оперативных планах значилось во что бы то ни стало достичь города Красный первым. И вот ранним утром 14 ноября смертельная гонка на выживание началась. Великие планы и амбиции «великих мира сего» были поставлены в тот день на карту. И выигрыш в том бескомпромиссном поединке мог быть только — один либо жизнь и слава, либо... смерть и проклятье. И в значительно мере удача способствовала французам.

Вот как писал о дне, предшествовавшем этому эпизоду, Арман де Коленкур.

«Через час после прибытия в Корытню мы узнали, что в расстоянии одного лье (4,16 версты) от нас казаки только что атаковали небольшой артиллерийский парк и войсковой обоз, перевозивший трофеи, захваченные в Москве, а также императорский обоз, присоединившийся к этому парку, то есть тот, который мы только что обогнали. Казаки захватили около десяти лошадей и фургоны императора. Они захватили часть вещей с собой, а всё остальное разбросали. Был разграблен фургон с планами и картами императора. Артиллерия потеряла в этом деле половину своих запряжек: большая часть офицеров ставки лишилась своего багажа».

Обратите внимание, уважаемые читатели, в каких условиях отходила из Смоленска французская армия. Как и описал в своём письме охотник за знаменитым крестом, на пути императорского обоза, выдвинувшегося из Корытни, лежали три переправы. Одна была совсем недалеко от самой Корытни, в «старой» Жорновке. Вторая — в деревне Никулино, где французам предстояло преодолеть речку Дубрава. И третья — через Лосмину. На какой же из них был потерян крест со знаменитой колокольни? Непонятно! Автор письма был прав. Ни в Жорновке, ни в Никулино телега с крестом утонуть просто не могла, потому что просто негде было. Речки в этих населённых пунктах столь малы и узки, что в них даже человеку утонуть невозможно, не то что сразу трём экипажам одновременно!

Нет, нет, первые две худосочные речушки бегущая в страхе армия преодолела без каких-либо ощутимых потерь. Все основные трудности начались только вблизи третьей реки — Лосмины. Туда, на высокий западный берег, русские войска уже успели доставить на санях несколько малокалиберных пушек, и артиллеристы попытались с их помощью затруднить движение головной колонны. Однако в полной мере достичь поставленных задач им не удалось, на их пути встали озлобленные потерей своих трофеев вестфальцы. Им удалось не только отбить нападение русских войск, но и решительной контратакой отбросить с дороги вымотанные длительным переходом части корпуса Платова. Наши войска, не ожидавшие от не менее обессиленных французов такой прыти, бросились бежать назад через Уварово к лесу, побросав свои пушечки в большой пруд (ныне совершенно исчезнувший). Вряд ли они были подняты впоследствии, поскольку на дне пруда уже тогда лежал толстый-претолстый слой ила. И, скорее всего, они так и лежат в земле, неподалёку от еле заметных останков «старой» плотины. То есть ситуация во время отступления из Смоленска была такова, что казацкие сотни и полусотни непрерывно кружили вдоль дороги, выжидая подходящего момента для молниеносной атаки. И нападение у Лосмины (ныне Лосвинка) было лишь одним из многих подобных нападений.