Мария Федоровна - Юлия Кудрина Страница 52
Мария Федоровна - Юлия Кудрина читать онлайн бесплатно
Великий князь Александр Михайлович в своих мемуарах писал, что монарх, сумевший обуздать темперамент императора Вильгельма II, не мог удержаться от смеха, слушая бойкие ответы своих детей. Ему доставляло большое удовольствие, что называется, окатить «ушатом холодной воды юного Михаила Александровича, но великий князь не остался в долгу и уже за обедом готовил отцу новый сюрприз».
Старший сын Николай как наследник престола, естественно, вызывал особо пристальное внимание родителей.
«С гувернером дела обстоят замечательно, и, надеюсь, так будет и дальше. По его словам, он уже всем рассказал, [что] очарован Ники, его прекрасной открытой натурой и добрым характером, что он весьма и весьма развит (чему во многом споспешествовала моя добрая г-жа Флотов). Можешь поверить, мне было весьма приятно слышать это и теперь я возлагаю большие надежды на то, что все, даст Бог, будет хорошо! Я присутствовала на первых уроках Ники с учителями — по русскому языку, по арифметике, по чистописанию и по рисованию, как видишь, мальчик начал серьезно заниматься, и говорю с печалью в сердце, что самое прекрасное время осталось в прошлом; сам он весьма доволен и, к моей радости, любит читать и учиться с огромным желанием».
В десятилетнем возрасте еженедельно у Николая было 24 урока, а когда ему исполнилось 15 лет, их количество выросло до 30. Домашняя подготовка к занятиям также занимала значительное количество времени.
Главное, что пытались привить родители детям, была доброта, доброе отношение к сверстникам и к окружающим их людям. В одном из писем к Марии Федоровне Александр замечал:
«То, что ты мне пишешь про Ники, когда он получил мое письмо, меня правда очень тронуло, и даже слезы показались у меня на глазах, это так мило с его стороны и, конечно, уже совершенно натурально и еще раз показывает, какое у него хорошее и доброе сердце. Дай Бог, чтобы это всегда так было; обними его от меня крепко и благодари за его второе письмо, которое я тоже получил вчера». Мать, говоря о сыне, замечала: «Он такой чистый, что не допускает и мысли, что есть люди совершенно иного нрава».
Когда сын уже стал взрослым, Мария Федоровна по-прежнему продолжала внушать Николаю главные правила поведения: вежливость, деликатность, дружелюбие, внимание к людям. «Никогда не забывай, — писала она сыну, когда тот уже служил офицером в лейб-гвардии Преображенском полку, — что все глаза обращены на тебя, ожидая, каковы будут твои первые самостоятельные шаги в жизни. Всегда будь воспитанным и вежливым с каждым так, чтобы у тебя были хорошие отношения со всеми товарищами без исключения, и в то же время без налета фамильярности или интимности, и никогда не слушай сплетников».
В 1891 году, во время пребывания цесаревича в Индии, Мария Федоровна продолжала наставлять:
«Я хочу думать, что балы и другие официальные дела не очень занимательны, особенно в такую жару, но ты должен понять, что твое положение тебя обязывает к этому. Отставь свой личный комфорт в сторону, будь вдвойне вежлив и дружелюбен и, более того, никогда не показывай, что тебе скучно. Будешь ли ты так делать, мой Ники? На балах ты должен считать своим долгом больше танцевать и меньше курить в саду с офицерами, хотя это и более приятно. Иначе просто нельзя, мой милый, но я знаю, ты понимаешь все это прекрасно, и ты знаешь только одно мое желание, чтобы ничего нельзя было сказать против тебя и чтобы ты оставил о себе самое лучшее впечатление у всех и всюду».
Императрица уделяла особое внимание воспитанию всех детей, уважение к дворцовому ритуалу и светским церемониям. Как вспоминала Ольга Александровна, во время пребывания царской семьи в Гатчине, традиционный пятичасовой чай дети пили в обществе матери. «Иногда в гости к императрице приезжала компания дам из Петербурга, и тогда семейное чаепитие превращалось в нечто напоминающее официальный прием. Дамы садились полукругом вокруг государыни, которая разливала чай из красивого серебряного чайника, поставленного перед нею безупречно вышколенным лакеем». По мнению Ольги Александровны, мать всегда «страшно боялась, что кто-то может перейти границы этикета и благопристойности».
В своих воспоминаниях Александр Бенуа даже ставит в упрек императрице Марии Федоровне то воспитание, которое они дали своим детям и особенно своему наследнику. По его мнению, «слишком настойчиво учили их быть, прежде всего, людьми и слишком мало подготовляли к их трудной сверхчеловеческой роли».
Покушение на цесаревича Николая Александровича в 1891 году во время его пребывания в Японии явилось для императорской четы полной неожиданностью. В своих письмах к сыну они сочувствовали ему, приняли его спасение как Божью благодать. Позже, делясь с женой своими воспоминаниями, Александр III назвал спасение сына «великим чудом»: «Завтра знаменательный день в Оцу (город, где произошло покушение. — Ю. К.) год назад! Не знаешь, как благодарить достаточно Господа за Его великое чудо и милость к нам, молитвы наши, конечно, будут завтра общими с тобою, моя душка Минни, а теперь от всего сердца обнимаю и целую тебя…»
Дети относились к своим родителям с большим уважением и почтением и были к ним очень привязаны. В 1891 году с Желтого моря великий князь Николай Александрович писал родителям:
«Когда думаешь о своем доме и о том, что вы в эту минуту делаете, то сердце невольно сжимается при мысли о том громадном пространстве, которое разделяет нас еще. Несколько раз я впадал в безотчетную тоску и проклинал себя за то, что задумал идти в плавание и на такой долгий срок расстаться с вами. Понятно, что эта грусть проходила через некоторое время, но иногда случалось, в особенности вначале, она длилась дня три-четыре подряд…»
19 апреля в письме к отцу Николай восклицал:
«Сегодня вечером я исповедуюсь и хотя поздно это делаю, но прошу тебя, моя дорогой Папа́, простить меня во всем, в чем я перед тобой виноват!!! Благодарю за дорогое письмо». И далее: «Мой милый дорогой Папа́, не знаю, как мне тебя благодарить за твою ангельскую доброту писать ко мне с каждым фельдъегерем, когда я знаю, что у тебя и без того совсем свободной минуты нет. Они меня укрепили духом и заставили смотреть смело и с любовью на трудный путь, четверть которого я уже проехал. Сегодня ровно месяц, что я в нашей дорогой России. Тебе понятна, милый Пап£, та безграничная радость, которую я испытал 11 мая утром, когда „Память Азова“ бросил якорь во Владивостоке. Трудно передать то чувство».
28 октября 1891 года в Ливадии императорская чета торжественно отметила серебряный юбилей — 25-летие своей свадьбы. Из Дании прибыли родители Марии Федоровны, из Англии — сестра, королева Александра с дочерьми Викторией и Мод. «Радостный день, 25-летие свадьбы дорогих Папа́ и Мама́, — записал в своем дневнике цесаревич Николай Александрович, — дай Бог, чтобы они еще много раз праздновали подобный юбилей. Все были оживлены, да и погода поправилась. Утром они получили подарки от семейства: мы, пятеро, подарили Папа́ золотые ширмочки с нашими миниатюрами, а Мама́ — брошку с цифрою! Кроме подарков было поднесено много замечательно красивых образов; самый удачный по-моему — это складень от всех служивших в Аничкове до 1881 г. А. Н. Стюрлер обратился от имени всех с кратким приветствием. Главное, что было приятно в этом торжестве, то, что не было ничего официального, все были в сюртуках, вышло совершенно патриархально! После молебна был завтрак… гуляли у берега моря, день был хороший».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments