Войны Митридата - Михаил Елисеев Страница 52

Незаметно подойдя к стенам, легионеры по лестницам ринулись наверх и буквально смели с укреплений вражеских солдат. Казалось, что победа уже близка. Но мощная контратака тяжёлой пехоты Архелая похоронила все надежды Суллы. Зарубив командира римского отряда, понтийские пехотинцы сбросили легионеров со стен, и мало того – ворота Пирея распахнулись, и гоплиты атаковали вражеские позиции, стараясь сжечь и разрушить осадную технику. Ночная вылазка, которую хотел осуществить проконсул, неожиданно переросла в полномасштабное сражение, которое продолжалось остаток ночи и весь следующий день. Легионеры отразили натиск войск Митридата, и понтийцы отступили за стены. Борьба вновь перешла в позиционную стадию, и Архелай распорядился напротив осадной башни римлян соорудить ещё одну башню и затащить на неё катапульты. Несколько дней римляне и понтийцы громили ядрами и камнями друг друга, а затем башня Архелая треснула и медленно начала заваливаться на бок. От греха подальше стратег распорядился снять с неё метательные машины и убрать стрелков, а затем приказал совсем разобрать.

Однако всё большую тревогу Архелаю внушали Афины. Положение с продовольствием в городе стало критическим, и поэтому стратег решил ещё раз предпринять попытку доставить осажденным съестные припасы. Если бы Длинные стены, построенные специально для того, чтобы город беспрепятственно получал продовольствие из Пирея, были в том состоянии, в котором они находились во времена Перикла, Афины никогда не испытали бы голода. Но как уже отмечалось, к этому времени они пребывали в полуразрушенном и заброшенном состоянии и не имели абсолютно никакого военного значения. Поэтому легионеры Суллы и разбирали их на камни.

От Афин до порта более 6 км, и понтийцам предстояло их пройти по местности, где они в любую минуту могли подвергнуться атаке со стороны римлян. Архелай подозревал, что шпионы непременно донесут об этом рейде Сулле, но выхода не было, и он был просто вынужден повторить попытку прорыва. Однако хитроумный стратег подготовил своему римскому оппоненту очень неприятный сюрприз. Если проконсул действительно атакует отряд с продовольствием, то он в свою очередь атакует римские позиции и постарается уничтожить осадные сооружения. У ворот Пирея встал отряд понтийской тяжёлой пехоты, а также легковооружённые воины с факелами. Ждали, когда римляне отвлекутся, чтобы начать атаку. И как только Архелаю донесли, что его отряд, шедший в Афины, атакован, распахнулись ворота и понтийские гоплиты бросились на вражеские позиции. Когда проконсул увидел, как пылают его осадные машины, то понял, что не всё идёт гладко и по плану. Таким образом, каждый из полководцев частично достиг своих целей – Сулла помешал доставке продовольствия в осаждённый город, а Архелай уничтожил осадные сооружения римлян. Сражение за Пирей зашло в тупик.

Тогда проконсул решил на некоторое время оставить Пирей в покое и вплотную заняться Афинами. Он окружил город множеством небольших укреплений и тем самым ещё сильнее затянул удавку на шее защитников. Мало того, вскоре эти укрепления были обведены глубоким рвом, и Афины оказались окончательно отрезаны от остального мира. О том, что творилось в осаждённом городе, остались свидетельства античных авторов, нарисовавших страшную картину осады. Плутарх пишет, что «медимн пшеницы стоил тогда в Афинах тысячу драхм, а люди питались девичьей ромашкой, росшей вокруг акрополя, варили сандалии и лекифы ^[30]».

Куда более жуткие вещи сообщает Аппиан. Римляне наблюдали, как афиняне «испытывают все большую и большую нужду, что они перерезали весь скот, что они варят шкуры и содранные кожи и жадно поедают отвар, а некоторые из них поедают и мертвых». Когда Афины пали, то «римские воины во многих домах находили человеческое мясо, приготовленное для еды». Обратим внимание на такой принципиальный момент. Для того чтобы переносить такие лишения, мало просто не любить римлян, их надо было ненавидеть люто и всей душой, предпочитая смерть от железа и голода жизни под властью сыновей волчицы. То беспредельное мужество, которое граждане Афин продемонстрировали, наглядно показало, как эллины относятся к тому, что несёт им Рим. Афиняне, вышедшие на стены древнего города сражаться против легионов, оказались достойны своих славных предков из поколения «марафонских бойцов». Они так же явили миру образец высочайшего героизма.

* * *

Пока под стенами Пирея рубились римские легионы и понтийские фаланги, пока Афины умирали от голода в тесном кольце блокады, на других участках фронта происходили события, которые впоследствии будут иметь большое значение. Дело в том, что ведя военные операции в Греции, Сулла испытывал большие затруднения из-за того, что был полностью лишён флота. И это при полном господстве на море навархов Митридата! Поэтому проконсул решил исправить такое положение вещей и обзавестись собственными кораблями. Но вся беда была в том, что взять их можно было лишь на востоке, в частности на острове Родос. Сам по себе флот Родоса вряд ли мог прорваться к берегам Аттики. Армады Митридата имели подавляющее численное преимущество и отправили бы его на дно при первой же встрече. Однако помимо родосцев значительными военно-морскими силами обладали правители приморских городов Леванта, а также египетские Птолемеи. И если их корабли объединить с флотом Родоса, то тогда появлялся шанс оспорить у Митридата владычество на море.

Для выполнения этого труднейшего поручения Сулла отправил своего заместителя Луция Лициния Лукулла, представителя знатного рода, храброго воина и порядочного человека. Если к этому добавить, что Лукулл был и талантливым военачальником, то его кандидатура для выполнения столь ответственной миссии была идеальной. Невзирая на то что наступала зима и судоходство стало крайне опасным, а на море господствовал вражеский флот, римлянин сел на небольшое частное судно и отправился на восток, пересаживаясь с одного корабля на другой. По большому счёту, это было самоубийством, но не тот человек был Лукулл, чтобы отступать перед трудностями.

Тем временем продолжалось наступление в Европе понтийской армии под командованием Аркафия. Царевич вторгся в Македонию и буквально раздавил вставшие на его пути римские когорты под командованием не без известного Бреттия Суры и наместника Сентия. Аркафий полностью занял территорию провинции и назначил наместников для управления новыми землями. Освободив родину Великого Александра, сын Митридата начал движение на юг, против армии Суллы. Его целью было войти в соприкосновение с гарнизоном Пирея и зажать легионы проконсула между молотом и наковальней. В этом случае шансы Суллы никогда не вернуться на берега Тибра были очень велики. А Рим так никогда бы и не узнал, что такое проскрипции. Но из всех возможных вариантов развития событий, к сожалению, произошёл наихудший – царевич внезапно заболел и умер около городка Тисеи. Это явилось серьёзным ударом для дальнейшей кампании, поскольку смерть молодого и талантливого командующего, сына царя, не только приостановила движение армии, но привела к другим негативным последствиям. Потому что при царевиче никогда не был бы нарушен принцип единоначалия и не возник вопрос, кому быть главнокомандующим. Теперь же каждый из понтийских стратегов считал себя достойным этого высокого назначения. Однако в данный момент командование принял стратег Таксил, командир царской гвардии «медных щитов». И даже сумел достичь крупного успеха, овладев городом Амфиполем, оплотом римского влияния в Македонии. Однако положение оставалось тревожным.