Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить - Сергей Кормилицын Страница 52

Эберт Фридрих (1871–1925) – президент Германии с 1919 г., лидер социал-демократической партии. Во время Ноябрьской революции 1918 г. принял от Макса Баденского пост рейхсканцлера, был одним из представителей так называемого Совета народных уполномоченных; заключил тайное соглашение с генштабом о введении в Берлин войск для подавления революции.

Тут важнее другие, не достигшие каких-либо высот, но жившие тем не менее если не богато, то весьма обеспеченно, – они опирались в первую очередь на национальную солидарность, ибо представители народа, тысячелетиями не имевшего родины, помогали друг другу, зачастую даже не будучи знакомы. Это, кстати, еще одна проекция религиозного учения на повседневную жизнь. Текст Ветхого Завета учит: «Если будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих, в одном из жилищ твоих, на земле твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается». [85]Это положение вещей вызывало у рядовых немцев отрицательное отношение к евреям: чем хуже становилось экономическое и политическое положение Германии, тем сильнее становились националистические и антисемитские настроения ее граждан. Впрочем, списать все на банальную зависть обывателей было бы слишком просто. Тут все гораздо сложнее. Во-первых, немцами двигало недовольство окружающим миром и собой в частности. В евреях они видели ту самую национальную идентичность, которую не могли отыскать для себя, то объединяющее начало, которое, будь оно на ту пору сильнее развито в германском народе, могло бы помочь куда легче пережить сложные времена. В принципе есть много различных способов для того, чтобы достичь ее, однако самый простой способ – найти общего врага, борьба против которого объединила бы даже тех, чьи взгляды и воззрения различны. По чести сказать, неясно, был ли выбор этого пути проявлением коллективного бессознательного немецкого народа или кто-то из радикально правых политиков умело подтолкнул толпу к такому выбору, однако факт остается фактом: врагом были избраны евреи.

Очень похоже, что тут не обошлось без умело выстроенной пропаганды: правительство, неуверенно чувствующее себя у власти, нуждается в такого рода клапане, позволяющем толпе выпустить пар. Враг – реальный, зримый, легко досягаемый, которого можно было бы обвинить во всех мыслимых и немыслимых несчастьях каждого отдельно взятого гражданина, а при случае и покарать за все беды, – гениальная находка для того, кто хочет сохранить место у руля, но опасается быть смытым волной народного гнева. «Раскачать» толпу, приводя ее в состояние истерии, когда она начнет крушить все на своем пути, – задача для умелого пропагандиста отнюдь не архисложная. Сложнее направить вырывающийся пар в нужную сторону, не на себя. Чаще всего, для того чтобы открыть этот клапан, достаточно нескольких провокационных действий или даже заявлений, выглядящих подчас вполне безобидно. Внешне это похоже на цирковой фокус: пара умелых пассов – и вот уже взрываются жилые здания, осыпаются стеклянным дождем витрины, и соседи, от веку не интересовавшиеся национальностью и религиозными убеждениями друг друга, вцепляются друг другу в глотку как заклятые враги. А власти предержащие подсчитывают политические дивиденды: весь пар ушел в свисток, напряженность в обществе, грозившая не слишком популярным правителям утратой руководящих позиций, вылилась в конфликт между самими подданными. [86]

Заметьте, мы говорим отнюдь не о тех временах, когда у власти уже стоял Адольф Гитлер сотоварищи, и даже не о тех, когда НСДАП была достаточно сильна для того, чтобы влиять на общественное мнение. В годы, о которых идет речь, гитлеровская партия только-только набирала силу. А вывод из этого напрашивается сам собой: антисемитизм изобрели вовсе не национал-социалисты, как мы привыкли считать, и породил совсем не кризис, как принято думать. Потому что если бы антисемитских настроений в Германии не было в принципе, вряд ли они могли бы появиться из ниоткуда. Иное дело, насколько состоятельно утверждение, что антисемитизм придумали немцы. Что ненависть к евреям есть некое «ноу-хау» Германии начала ХХ века. Но об этом – поговорим чуть позже.

Другой вывод еще более удивителен: если мы признаем, что всплеск антисемитских настроений в Германии был вызван искусственно, а «легенда об ударе в спину» измышлена пропагандистами, то внезапно оказывается, что Гитлер и его соратники не более чем марионетки в руках силы, неизмеримо более могучей, чем отдельная партия. Однако это – тема для отдельного, весьма непростого разговора, а то и для отдельной книги.

Итак, остановились мы на том, что с начала 1920-х годов у граждан Германии сложилось впечатление, что приличный жизненный уровень еврейского населения вкупе с тем, что некоторые представители этого народа занимали важные позиции во власти и экономике, – является проявлением некоего заговора, имеющего целью «установление владычества над всеми народами». Обыватели были убеждены, что «еврейство добивалось ведущих постов, политического руководства германским народом, причем с одной-единственной коварной целью: поработить простого немца». [87]Вменялось в вину представителям народа Израилева и другое: недобросовестность в торговле, странные религиозные обряды (до обвинения в использовании крови христианских младенцев при изготовлении мацы немцы, правда, не додумались: чтобы выдумать такое, а главное – поверить в подобное, нужна богатая русская фантазия), склонность к преступному мышлению, безнравственность, враждебность ко всем окружающим, если они не исповедуют иудейской веры.

И вот тут обнаруживается очень интересная вещь: оказывается, что все эти обвинения уже некогда звучали. Причем не в какие-то недавние времена, а тысячелетия назад. То есть антисемитизм – не только не является изобретением вождей НСДАП, но и немецким изобретением вовсе считаться не может. Конечно, это ничего не меняет. Однако с немецкого народа снимается еще одно обвинение. Потому что доводы, к которым взывали национал-социалисты, убеждения, которые в нашем представлении неразрывно связаны с Германией, на самом деле были впервые (а то и не впервые, просто мы не можем заглянуть дальше в глубины истории) произнесены персонами, к которым мы привыкли относиться с почтением: Цицероном, Сенекой, Ювеналом, Тацитом. И очень часто кажется, что, если вместо подписи классического автора поставить «Геббельс» или «Штрайхер», это будет смотреться весьма органично.

Штрайхер Юлиус (1885–1946) – партийный деятель, группенфюрер СА, группенфюрер СС. Член НСДАП с 1922 г., издатель и главный редактор антисемитской газеты «Der Stuermer» («Штурмовик»). Один из инициаторов «Хрустальной ночи». Казнен по приговору Нюрнбергского трибунала. Был известен как ярый антисемит, акцентированный на теме сексуальных преступлений евреев.

Разберемся по порядку. Вот, например, обвинение в человеческих жертвоприношениях. Автор его, некто Апион, говоря нынешним языком – журналист желтой прессы, жил в I веке нашей эры и остался в памяти человеческой как антисемит и организатор еврейского погрома в Александрии. По его словам, евреи регулярно во исполнение неких обрядов хватают иноплеменника, убивают и поедают его мясо. Чем не аналог мифа о крови христианских младенцев?! Впрочем, предоставим слово самому доисторическому папарацци: «В Иерусалимском храме Антиох нашел ложе, на котором возлежал человек. Рядом стоял стол, уставленный всевозможными яствами из животных, населяющих землю, моря и воздух. Человек этот был в ужасе. Увидев царя, он обратился к нему с жестом униженной мольбы, как бы ожидая от него своего спасения. Царь приказал ему довериться и рассказать, кто он, почему он живет в этом храме и для чего перед ним поставлены яства. Тогда этот человек со стоном и слезами стал жалобным голосом рассказывать о своем горе. Он сообщил, что он грек и что когда он в поисках заработка проезжал по Палестине, то был внезапно схвачен иноплеменниками и отведен в храм. Здесь его заперли, запрещают видеться с людьми и откармливают всевозможными яствами. Сначала его радовали эти неожиданные благодеяния, но затем в его душу вкралось подозрение, сменившееся ужасом. Расспросив у подающих ему слуг, он узнал о существовании у евреев ужасного закона, во исполнение которого его и откармливают; все это продолжается ежегодно в установленное по календарю время.