Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории - Мурад Аджи Страница 52

Жители Кавказской Албании знали Святого Георгия-воина, он основатель Албанской Апостольской церкви, их покровитель… Все прекрасное, что дает искусство, ценилось у кавказцев.

Здесь нет вещи, которую сделали холодные, равнодушные руки. Каждая вещь поет. О золотых женских украшениях, покрытых зернью, я не говорю – их надо видеть. Но фаянсовый скарабей, сердоликовая бусина с серебряной ленточкой, стеклянные синие подвески в виде мыши или хрустальные подвески, на которых вырезан петух, честное слово, достойны глубоких вздохов – сначала ахнешь, а потом вздохнешь. И все эти ценности – из домов Беленджера.

Домов в городе «кочевников» были целые улицы. И если бы не курганы, истинно тюркские захоронения, что знали мы о правителях далекой страны? Кроме всего прочего, курганы сохранили прекрасный антропологический материал… Не знаю, сколько может Зайналабид Батырмурзаев рассказывать об истории. Час? Час можно слушать. День? День будешь ходить с ним и не устанешь. Увлеченный человек, ничего кругом не замечающий, кроме своей археологии.

Но заслушиваться его рассказами нельзя. Особенно на развалинах заброшенного города. Идем, и вдруг чувствую, не могу шага ступить, словно стеклянная стена выросла передо мной, а он идет, ничего не замечает.

– Стой, – кричу я ему.

Перед нами в двух шагах замерла огромная ящерица, похожая на варана, она сливалась с камнями и землей. Гад холодно буравил черными, немигающими глазками.

– A-а, их здесь много, – спокойно ответил археолог, поднял камень и швырнул его вдогонку ретировавшемуся хозяину нынешнего Беленджера.

Много рассказал Зайналабид о захоронениях. Как прирожденный исследователь, он мечтает открыть свой город. Или хотя бы курган, но такой, где не побывали грабители. Каждый человек имеет право на мечту, но лишь в награду дается она. За настойчивость!

– Зайнал, такие курганы у тюрков были всегда?

– Нет, – ответил он.

Оказывается, раньше похоронный обряд был другим – трупы сжигали. Потом пришел новый ритуальный обряд – погребение. По его мнению, это случилось в VI веке. С тех пор в царские курганы умерших клали в гробы – колоды. А простых людей хоронили в гробах, сплетенных из камыша. Почему изменили традициям предков? Найти ответ на вопрос пока не удалось.

И вот что любопытно: с того же времени, как бы отдавая дань прошлому, под гробы кавказцы подсыпали пепел или белую известь. Потом, в более поздних захоронениях, обходились без пепла и без извести.

…Мы подошли к кукурузному полю, оно начиналось прямо в древнем городе. Зайналабид остановился. Помолчал. Его глаза зло сверкнули.

– Как нарочно, – вымолвил он, – кто-то решил все памятники уничтожить. Когда мы копали, кукурузы не было.

– А что было, Зайнал?

– Церкви. Остатки церквей.

Четыре албанских храма стояли в городе… Увы, не приходится сомневаться в их конфессиональной принадлежности. Храмы строили небольшими, судя по фундаментам, сверху – в плане – они напоминали крест. Фундаменты ориентированы на восток.

А площадки перед храмами разбивали просторными, потому что молившиеся оставались вне церкви. В храм входил лишь священник. Такова традиция, принесенная с Древнего Алтая, где до сих пор люди привычно общаются с Всевышнем под куполом Вечного Синего Неба.

– Вот здесь мы нашли первый крест.

Перед нами лежала ровная площадка среди невысоких курганов, где когда-то стояла церковь. В восточной – алтарной – ее части археологов ожидало открытие. Можно лишь догадаться о волшебном волнении, которое они пережили, ради этой минуты не жалко жизни… Убирая грунт на вымощенном кирпичном полу, вдруг увидели первый крест – и не придали значения. Потом нашли обломки еще двух, стало ясно, откопана албанская церковь.

Уникальнейшая находка, открывавшая завесу над духовной жизнью Кавказа!

Один из крестов потом восстановили. Он вырезан из монолита, примерно метр высотой. Древний мастер старался не ради славы: рельефная лента обрамляет ветви креста, будто вчера положили ее. На солнце крест сиял, горел, светился и играл красками неба. Почему? Да потому, что на кресте, на лицевой стороне, видны углубления, куда предки вставляли пластины драгоценных металлов и камни. Это сияющее великолепие царило на постаменте у восточной стены храма.

– Постамент тоже был разрушен, – продолжал Зайналабид, – его собирали по кускам.

– А еще что там нашли? – не терпелось мне.

– Солонку и миску. Наверное, ритуальные. А рядом боевой железный топор…

И я представил, наседающие враги ворвались в город, жажда крови гнала их по улицам. Всюду дым, пожары. Но горстка защитников насмерть стояла в храме, у святыни, она стояла до последнего… А потом начался пир Сатаны.

Беленджер дрался с врагами не раз, следы нападений и пожаров остались в земле. Но город отстраивали вновь. Сначала его строения были из необожженного кирпича и из бревен. Позже появилась кирпичная кладка. Первым из обожженного кирпича сложили храм, посвященный Умай. На это указывает найденный медальон, который христиане бы связали с культом Богородицы – Мадонны с младенцем, но у тюрков было свое мнение о вере.

Богиню Умай они почитали задолго до новой эры, когда складывались культы их религии и даже на монетах чеканили крест. Заметьте, какой крест? Равносторонний! Через Умай великий Тенгри-хан посылал людям свои дары. Младенец на руках Умай и есть дар Всевышнего, Майдар (Умай-дар). У каждой орды была своя заступница – своя Умай с младенцем на руках.

«Борьба за веру» на Кавказе, по-моему, не могла быть столь ожесточенной, как о ней пишут. Да, были попытки внедрить ислам, но поход арабского полководца Мервана в 737 году закончился неудачей. Арабы, выигравшие войну, проиграли – поверженные кавказцы не приняли религию врагов. Из гордости не приняли! Притязания арабов закончились быстро.

– Зайнал, а когда мусульманство пришло на Северный Кавказ?

– Очень трудный вопрос, – и чтобы не отвечать, он повернулся и заторопился обратно к каменистому проселку, ведущему в Чирюрт. Отвечать и не требовалось, я знал ответ, а спросил, чтобы видеть именно такую реакцию истинного мусульманина. Конечно, он чувствовал, что я знаю правильный ответ. Но промолчал.

Вопрос веры для мусульманина – святой вопрос, не подлежащий обсуждению. Однако, чтобы понять историю своего народа, нужно исследовать его духовную культуру, и я на свой страх и риск сделал это: провел опыт – попросил знакомых стариков написать имена своих предков. Семь поколений обязан знать мусульманин. Почти у всех после третьего-четвертого поколений в обратном отсчете начинались не мусульманские имена: Кучай, Авиль, Бутуй, Дадау, Хадир, Кытык, Акай, Баммат, Асев… То были древние тюркские имена.

Ислам действительно пришел сюда в XIX веке, в период Кавказской войны.

Мы молча вышли из археологического заповедника, закрыли проржавевший шлагбаум, чтобы коровы не ходили по Беленджеру, молча сели в машину и уехали. Каждый думал о своем после встречи с историей, которую, потрогав руками, можно понять.