От Дубно до Ростова - Алексей Исаев Страница 52

М. П. Кирпонос попытался объяснить Москве решение фронта, но отстоять его не смог. Штаб Юго-Западного фронта начал готовить приказы на возвращение механизированных корпусов в бой. Надо сказать, что надежда на удержание немцев фронтом стрелковых корпусов была разрушена уже через несколько часов после окрика из Москвы:

«Не успели мы получить донесения о возвращении 8–го и 15–го мехкорпусов на прежние рубежи и о готовности их к атаке, как по штабу пронеслась весть: фашистские танки прорвались к Дубно и устремились на Острог» [199].

Приказ на возвращение в бой 15–го механизированного корпуса поступил в штаб соединения только к 10.00 утра. Скованная боем 10–я танковая дивизия в этот момент отводила тылы в направлении Адамы, боевой частью продолжала оборонять рубеж Топорув — Холоюв. На несколько километров успел отойти только мотострелковый полк дивизии. 37–я танковая дивизия успела отступить и провела день в маршах с разворотом на 180 градусов.

Ситуация в механизированном корпусе на момент получения приказа о возвращении в бой была схожей. 12–я танковая дивизия растянулась колонной от Бродов до Подкамня (населенный пункт в 20 км юго-восточнее Бродов). 7–я мотострелковая и 34–я танковая дивизии «стоп — приказа» получить не успели и оставались в занятых в бою днем 26 июня районах.

Ранним утром 27 июня командование корпуса получило приказ командующего Юго-Западным фронтом № 2121 от 27.6.41 г. о наступлении 8–го механизированного корпуса с 9.00 27.6.41 г. в направлении Броды — м. Верба — Дубно и о сосредоточении корпуса к исходу дня в районе Дубно — Волковые — м. Верба. В десятом часу утра в расположении штаба корпуса появился член Военного Совета фронта H. H. Вашугин.

В мемуарах Н. К. Попеля процесс возврата корпуса в бой описан весьма колоритно:

«Тот, к кому обращался комкор, не стал слушать рапорт, не поднес ладонь к виску. Он шел, подминая начищенными сапогами кустарник, прямо на Рябышева. Когда приблизился, посмотрел снизу вверх в морщинистое скуластое лицо командира корпуса и сдавленным от ярости голосом спросил:

— За сколько продался, Иуда?

Рябышев стоял в струнку перед членом Военного совета, опешивший, не находивший что сказать, да и все мы растерянно смотрели на невысокого, ладно скроенного корпусного комиссара» [200].

Неудивительно, что эта сцена впоследствии нашла свое отражение в киноэпопее Н. Озерова «Битва за Москву». Примятый начищенными сапогами комиссара кустарник украсил бы и голливудский фильм.

В общих чертах это описание руководящей и направляющей роли партии повторяет в своих воспоминаниях и командир корпуса Д. И. Рябышев. После сцены с обвинением в предательстве следует диалог с H. H. Вашугиным о целях и задачах корпуса, а также о времени перехода в наступление:

«— Мною выслана разведка с целью установить местонахождение, силы и группировку противника. Эту задачу выполняет корпусной мотоциклетный полк. Войска корпуса могут сосредоточиться на исходном рубеже к концу дня и начать наступление только с утра 28 июня, — закончил я свой доклад.

— Что?! — воскликнул член Военного совета. — Немедленно решение — и вперед!

— С чем вперед? — спросил я. Но моего вопроса он словно не слышал.

— Приказываю немедленно начать наступление! — снова потребовал Вашугин.

— Я считаю преступлением перед Родиной бросать в бой войска по частям. Это значит обречь их на бесцельную гибель. В крайнем случае войска не в полном составе могут перейти в наступление сегодня не ранее 14 часов.

— Хорошо, — согласился член Военного совета. — Последнее предложение можно принять. Выполняйте!

Мы приняли весьма энергичные меры и к 12 часам сумели вывести из района боев танковый полк 12–й танковой дивизии, который прикрывал ее перегруппировку. Часть боевых машин этого соединения нам удалось задержать на марше и подчинить танковому полку П. И. Волкова. Таким образом, полк Волкова, представлявший передовой отряд, двинулся по маршруту Броды — Ситно — Дубно» [201].

Однако мелодраматические сцены с участием воплощенного зла в лице H. H. Вашугина не находят своего подтверждения в документах. Д. И. Рябышев без посторонней помощи принял решение наступать в тот же день, буквально через несколько часов после получения приказа из штаба фронта.

В вышеупомянутом отчете о боевых действиях корпуса Рябышев изложил события утра 27 июня следующим образом:

«В соответствии с приказом Юго-Западного фронта № 2121 командиром корпуса в 7.00 27.6.41 г. (выделено мной. — А. И.) был отдан следующий боевой приказ:

„34–й танковой дивизии ударом в направлении Козин, м. Верба, Дубно к исходу 27.6.41 г. выйти в район Дубно, Загорце — Мале, Семидубы.

12–й танковой дивизии ударом в направлении Ситно, Козин, м. Верба к исходу 27.6.41 г. выйти в район Подлуже, м. Верба, Судобиче.

7–й мотострелковой дивизии движением в направлении Броды, Червоноармейск, м. Верба к исходу 27.6.41 г. сосредоточиться в районе (иск.) м. Верба, Рудня, Берег, обеспечивая действия корпуса с северо-запада и юго-запада.

Начало наступления в 9.00 27.6.41 г.“» [202]

Дивизии корпуса были брошены в бой по частям также без помощи со стороны товарища Вашугина:

«Делегатом штаба корпуса половина колонны боевых машин 12–й танковой дивизии немедленно повернута кругом и в составе 25 тяжелых и средних машин в качестве передового отряда была в 10.00 27.6.41 г. отправлена в направлении Козин, м. Верба, Дубно с задачей захватить Дубно и прикрыть с юго-востока выдвижение корпуса в этом направлении» [203].

Этим отрядом стал 24–й танковый полк подполковника П. И. Волкова. Остальные части 12–й танковой дивизии просто не имели топлива для немедленного ввода в бой. Вслед за отрядом П. И. Волкова в 14.00 27.6.41 г. в бой была введена 34–я танковая дивизия (9 тыс. человек личного состава, 150–156 танков, мотострелковый и артиллерийский полки) с задачей к исходу дня овладеть районом Дубно.

Крупного успеха от поспешно введенных в бой частей ждать не приходилось. Было бы странным, если бы наступление 27 июня оказалось более успешным, чем действия корпуса 26–го числа. Напомню, 26 июня 8–й механизированный корпус продвинулся примерно на 10 км. На такое же расстояние пробились танки и пехотинцы под командованием Н. К. Попеля. Встретив сильную противотанковую оборону на рубеже в 10–12 км юго-западнее Дубно, части 12–й и 34–й танковых дивизий расположились на ночлег в районе деревни Турковичи. Задача дня тем самым была снова выполнена только наполовину, острие наступления 8–го механизированного корпуса остановилось в 10 км от Дубно.