Сумерки Российской империи - Дмитрий Лысков Страница 51
Сумерки Российской империи - Дмитрий Лысков читать онлайн бесплатно
С большевиками, напротив, национальные элиты оказались в весьма странном положении – им дозволялось самоопределение, они могли черпать легитимность из "признания" большевиков (или, напротив, идти на сотрудничество с оккупантами - к собственной беде), однако не менее легитимное признание получали и требования народов этих территорий. Местные Советы, выступая с коммунистических позиций, могли включать в свои программы и национальный фактор. Итог закономерен: повсеместно национализм местных элит проиграл Советам. К 1922 году страна была собрана заново, исключая Финляндию (в которой, в результате собственной гражданской войны, верх одержали белофины - победи Куусинен, ситуация могла сложиться и по другому), а также Польшу и Прибалтику, чьи границы гарантировали страны Антанты, активно создававшие вокруг Советской России "санитарный кордон" государств-лимитрофов.
«Технологию процесса» большевиков раскрывает в своих лекциях доктор исторических наук профессор Д.Фурман:
«Русские «белые» в качестве одного из основных своих лозунгов приняли лозунг о единой и неделимой России, то есть речь шла о восстановлении имперского пространства. Борясь под лозунгом единой и неделимой России, они создали себе врагов в лице всех национальных движений, которые возникли в этот период на имперском пространстве.
Большевики совершенно искренне не желали восстановления империи. То государство, которое они создавали, которое они видели, в их сознании не было преемником старого государства. Это было началом чего-то принципиально нового … Именно это и позволило сохраниться имперскому российскому пространству. Интернационализм большевиков разоружал все национализмы. Большевики искренне были готовы принять и воплощать в жизнь все националистические программы, которые вообще возникли на территории Российской империи.
При одном условии. Это условие для националистов в то время могло казаться не самым важным. Сейчас нам оно кажется самым важным, тогда это могло быть по-другому – господство коммунистической партии большевиков.
Для какого-нибудь азербайджанского националиста, основная идея которого заключалась в том, чтобы сделать каким-то образом нацию из аморфной массы, сделать азербайджанский язык, научить всех говорить на хорошем азербайджанском языке, дать всем национальное самосознание – в конце концов не так важно, если большевики сделают это под своими лозунгами, да и лозунги не такие уж плохие.
Именно этот страстный интернационализм, именно страстное нежелание восстанавливать империю позволили ее восстановить. И искреннее желание восстановить империю не позволило белым сделать это» [228].
Как бы то ни было, ни одной национальной, патриотической, социалистической или другой силе, несмотря на риторику и обвинения в адрес большевиков, осуществить пересборку российского государства не удалось. Попытки предпринимались эсерами с формированием правительств и директорий (коалиционных правительств), наиболее серьезную заявку сделало в ходе Гражданской войны Белое движение, однако в этой политике большевики-интернационалисты переиграли всех.
Краткой и, одновременно, емкой характеристикой ситуации, сложившейся в стране после Февральской революции, будет слово хаос. Временное правительство, волею обстоятельств оказавшееся у власти, не имело опыта государственного управления. Вся политическая деятельность его членов ранее была сосредоточена в стенах Государственной думы и заключалась, преимущественно, в критике правительства. Оказавшись у власти, они начали с систематического уничтожения структурных элементов старого режима. Действовать в этом ключе им было тем проще, что того же - "искоренения царизма" - требовала и революционная масса.
В своей деятельности Временное правительство обогнало самые смелые ожидания революционеров. В ответ на лозунг "Свободу политическим заключенным" были освобождены все заключенные вообще, в том числе и уголовные. Справедливости ради отметим, что "открывать тюрьмы" восставшие в Петрограде начали с первых дней революции, Временное правительство далее лишь не препятствовало процессу, не предпринимая никаких мер к его пресечению или локализации.
Следом Временное правительство ликвидировало полицию и жандармерию. Была сформирована народная милиция - преимущественно из студентов. Эффективность такой милиции стремилась к нулю.
Были уволены все губернаторы и вице-губернаторы, в результате чего на местах возник вакуум власти. Разрушая "старые порядки" Временное правительство уничтожало структуру управления, практически не заботясь о создании новой. Абсурд ситуации заключался в том, что этими действиями оно лишало рычагов управления страной и само себя.
В целом деятельность Временного правительства поражает своей непоследовательностью. А.И.Деникин отмечает: "Само Временное правительство, по-видимому, не отдавало себе ясного отчета о существе своей власти" [229]. Объявив о созыве Учредительного собрания и проведении свободных равных выборов (насколько осуществимы они были и насколько "свободно и равно" прошли - другой вопрос), власть с легкой душой переложила на будущих правителей решение ключевых вопросов, таких, например, как земельный. Здесь явно прослеживалось нежелание брать на себя ответственность за кардинальные преобразования в переходный период. С другой стороны необъяснимы действия, никак, казалось бы, не обусловленные требованием момента: объявление России республикой. Предоставление автономии Украине, подтверждение автономии Финляндии, предоставление независимости Польше. Вопрос государственного устройства и территориального деления страны, исходя из логики переходного периода, как раз следовало бы переложить на будущую власть, получившую легитимность от Учредительного собрания. Его созыв ожидался уже в 1918 - не такой уж большой срок.
Главной проблемой Временного правительства (кроме отсутствия четкой программы действий и сомнений в собственных силах) оставалась неуверенность в окончательной победе революции. Этому моменту много внимания уделяет историк С.П.Мельгунов. Он приводит, в частности, такой факт: многих в Таврическом дворце в первые дни Февраля удивило длинное название Временного Комитета Госдумы - "Комитет членов Гос. Думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и учреждениями". Однако кадет Герасимов объяснил: "это важно с точки зрения уголовного уложения, если бы революция не удалась бы" [230].
И в дальнейшем над деятельностью Временного правительства первых послереволюционных месяцев довлело это опасение - отсюда стремление максимально уничтожить "старый порядок", форсированно провести изменения, которые сделают его реставрацию невозможной.
Вообще, подобная практика вполне укладывается в логику революционной, а не эволюционной борьбы. Провести революционные преобразования, опираясь на структурные элементы старого строя практически невозможно, они контрреволюционны и будут в лучшем случае тормозить или саботировать процессы преобразований. В этом смысле тезис большевиков "...до основанья, а затем..." вполне имеет право на существование. Разница лишь в том, что большевики четко представляли цели своей деятельности: "...Мы наш, мы новый мир построим" и, в следовании этой задаче, осуществляли планомерные изменения государственного масштаба. Чем не могло похвастаться Временное правительство, сосредоточившись на разрушении и, лишь к лету-осени 1917 года спохватившись, что "затем" при таком подходе может не настать никогда.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments