Большая игра. Британская империя против России и СССР - Михаил Леонтьев Страница 51
Большая игра. Британская империя против России и СССР - Михаил Леонтьев читать онлайн бесплатно
Всего за два года цены на ресурсы, от которых зависела способность СССР финансировать армию, ВПК, мировую коммунистическую систему и поддерживать стабильность в стране — в первую очередь, закупать десятки миллионов тонн зерна в год, — сократились в несколько раз.
К тому же в самом конце 80-х годов на все это накладывается еще одна беда — низкий урожай зерновых в мире. Особенно выросли цены на пшеницу.
Собирались покупать дешевое зерно за дорогую нефть. А вынуждены были — вынудили — покупать дорогое зерно за дешевую нефть. Вот это и называется, если кто помнит известную шуточку тех лет, — «вырезка из продовольственной программы».
Патогенез
«Новое мышление» Горбачева многие склонны объяснять пониманием того, что продолжения гонки вооружений, навязанной рейгановской администрацией, Советский Союз не выдержит. Так-то оно так, но не совсем.
«Вы думаете, что находитесь впереди нас в технологии и сможете воспользоваться своим превосходством против Советского Союза? Это иллюзии…» — заявлял американцам Горбачев. «Я обеспокоен, насколько невежественны или дезинформированы Горбачев и Шеварднадзе…» — это из мемуаров Джорджа Шульца, госсекретаря США при Рейгане. Поучения на тему о военно-промышленном комплексе США и дискриминации женщин и чернокожих, о чем Горбачев толковал американцам на переговорах, сдержанный Шульц называет чушью.
«Он складывал подарки у наших ног — уступка за уступкой… Эти уступки — результат нашего пятилетнего давления на них» [266].
Шульц, кстати, так в горбачевское «новое мышление» и не поверил. Очевидно, такие формы и масштабы мышления выходили за рамки его воображения. Его преемнику при старшем Буше Джеймсу Бейкеру уже деваться было некуда.
Бейкер вспоминает, что Горбачев поразил его неистребимой любовью к метафорам — то он рисовал ледокол, то яблоко, которое скоро упадет (СССР глазами американцев), то «заглядывал за горизонт».
«Временами такая манера, — пишет Бейкер, — выводила меня из себя» [267].
Но самое большое удивление у Бейкера вызвало сделанное как бы между прочим заявление о том, что СССР выводит из Восточной Европы 500 единиц ядерного оружия. Внезапно. Чтобы поразить. Чтобы видели русскую щедрость без мелочного обсуждения и жалкого торга. Американцы немедленно зафиксировали уступку и тут же, не сходя с места, начали самый жесткий торг.
История краха… Вот, кстати, когда у нас сейчас модно стало петь дифирамбы застою — надо понять, что застой — он застой и есть. Это полная закупорка социальной мобильности. Революция, а затем и сталинский режим обеспечивали мощнейшую социальную ротацию. Известно, какими способами и с какими издержками. Постсталинская советская элита сделала все, чтобы эту ротацию прекратить. Сначала добившись личной физической безопасности, а затем и полной неприкосновенности и безответственности, когда поводом к отставке могла быть только естественная смерть. В результате на смену застойным лидерам пришли люди с интеллектом и кругозором бригадира скотоводческой бригады.
Пока главной проблемой было сдерживание гонки вооружений, а стороны обладали военно-политическим паритетом, это были переговоры равных. В середине 1980-х годов Советский Союз набирает дикое количество кредитов. Кредиты давали охотно, давали коммерческие банки. Советский Союз все еще считался первоклассным заемщиком. Теперь, к концу 80-х годов, положение меняется. Задолженность катастрофически растет, возможности обслуживания долга улетучиваются. Коммерческие банки отказываются кредитовать советскую экономику. Советскому руководству нужны кредиты. Такие кредиты могут предоставить только государства, и только под политические условия.
«Это совершенно другая история. Это то, что в кошмарном сне не могло присниться советскому руководству в 85 году. Идея, что мы там через 3–4 года будем готовы вести переговоры о том, какие политические уступки мы сделаем за то, что там Германия, Соединенные Штаты предоставят нам государственные кредиты, там никому из советского руководства 85 года и в голову не приходила, а к 89 году, после того как произошла одна простая вещь, после того как саудиты в несколько раз увеличили добычу, они больше ни о чем и не думают» [268]
Гайдар констатирует абсолютно принципиальную вещь. Момент, с которого советские руководители начали брать политически мотивированные кредиты. То есть сдавать политические позиции за деньги. В долг.
Агония
Декабрь 1988 года. Горбачев выступает в ООН с инициативой о сокращении вооружений. Суть: согласие на несимметричное сокращение войск в Европе, на соглашение по ракетам средней дальности на условиях НАТО. Изменение ситуации хорошо видно в ходе переговоров Горбачева и Буша на Мальте (ноябрь 1989 года). О разоружении уже никто не думает. Критическое значение для советской страны имеет другое: содействие США в предоставлении СССР государственных кредитов и займов международных валютных организаций. Горбачев дает неформальные гарантии, что СССР не будет применять силу для сохранения своего политического контроля в Восточной Европе. После этого ситуация в советском блоке начинает развиваться обвально. 9 ноября 1989 года — падение Берлинской стены…
«Взамен вступления, которое было выбрано, в котором ГДР была подчинена ведомственным структурам ФРГ, было бы правильнее осуществить настоящее объединение, с новой конституцией, как это предусматривалось основным законом. Данная конституция должна была быть принята решением народа, который постепенно шел бы навстречу друг другу и осуществлял двухсторонний обмен знаниями. Ведь в ГДР были вещи более прогрессивные, чем в ФРГ. Они были сразу упразднены после объединения. Их нужно было использовать по всей Германии» [269].
Это говорит наследник восточногерманского социализма — Гизи… для которого объединенная, гармонизированная и, возможно, нейтральная Германия — безусловное благо. Какое это благо для России, говорить излишне. Для Соединенных Штатов это безусловно неприемлемо. Вспомните генерала Одома — удержание своих главных конкурентов — Японии и Германии под своим контролем было главной целью и главным достижением всей американской политики после Второй мировой войны. Под диктовку американцев и при согласии Горбачева канцлер Гельмут Коль покупает одномоментное объединение, по сути поглощение, аншлюс ГДР ценой обмена: одна западная марка на одну восточную.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments