Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Игорь Попов Страница 51

В эти драматические дни все по достоинству отметили хладнокровие и выдержку, которые сохранял Ю. Андропов. Один молодой советский дипломат в Будапеште позже с восторгом вспоминал, что Андропов первым «раскусил» Надя и ни на один миг не терял самообладания на всем протяжении кризиса: «Он был абсолютно спокоен, даже когда кругом свистели пули и когда все мы чувствовали себя в посольстве, как в осажденной крепости».

Приостановка боев благоприятствовала в основном повстанцам. Она позволила им пополнить свои отряды людьми, оружием и боеприпасами. Напротив, партийный актив, защищавший общественные здания, министерства и райкомы, получил приказ венгерского правительства немедленно сдать все наличное оружие. Наиболее дисциплинированные коммунисты его выполнили и позже многие из них поплатились за это жизнью.

30 октября правительство Имре Надя потребовало незамедлительного вывода советских войск из Будапешта, и в 17 часов того же дня будапештское радио, прервав передачу, сообщило сенсационную новость – правительство Советского Союза удовлетворило это требование.

В тот же день Имре Надь объявил, что правительство упразднило «однопартийную систему». От имени коммунистов выступил Янош Кадар, все еще остававшийся первым секретарем ЦР ВПТ. Он поддержал эту меру, которая, по его словам, поможет «избежать дальнейшего кровопролития». Бывший руководитель Независимой партии мелких хозяев Золтан Тилди заявил, что по всей Венгрии будут проведены свободные выборы.

Венгерская политическая оппозиция, повстанцы были уверены: переговоры о полном удалении советских войск с территории Венгрии вскоре увенчаются успехом. Многочисленные революционные органы, новые политические партии и ожившие средства массовой информации безоговорочно поддерживали усилия правительства, направленные на полное избавление страны от советского контроля. В охваченном возбуждением Будапеште это казалось почти неизбежным.

И действительно, в ночь на 31 октября начался вывод советских войск из Будапешта. Вследствие уличных боев и артобстрелов немало зданий здесь превратились в развалины, тысячи домов были серьезно повреждены. К исходу 31 октября все советские соединения и части сосредоточились в 15–20 км от города. Штаб Особого корпуса разместился на аэродроме в Текеле, где базировалась одна из советских авиационных частей. В районах сосредоточения соединения и части приводили в порядок боевую технику и вооружение, пополнялись личным составом, боеприпасами, горючим и продовольствием.

В Будапеште и ряде других городов повстанцы, убежденные в своей победе, продолжали расправы над партактивом и сотрудниками госбезопасности, громили здания партийных и государственных органов, разрушали памятники советским воинам. Несмотря на объявленное прекращение огня, они предприняли штурм здания будапештского горкома партии, смертельно ранив секретаря горкома Имре Мезе и зверски убив 24 защищавших его венгерских солдата.

Однако эйфория от ощущения близкой и полной победы была преждевременной.

Определенное влияние на бескомпромиссную позицию советских руководителей по венгерскому вопросу оказал и сам ход событий в этой стране: усилившийся разгул террора, разгром будапештского горкома партии, доклады Суслова, Микояна, а также информация бывших венгерских руководителей, находившихся в Москве. Ракоши, Герё, Реваи и другие все еще надеялись возвратиться в Венгрию. Окончательному выбору военного варианта решения венгерского вопроса благоприятствовала и международная обстановка.

Разразившийся на Ближнем Востоке Суэцкий кризис приковал к себе внимание ведущих западных держав мира и непосредственно втянул в свою орбиту вооруженные силы Великобритании, Франции и Израиля. Это позволило Хрущеву воспользоваться выигрышным не только в военно-стратегическом, но и в моральном отношении шансом. Теперь он мог действовать без оглядки на Запад.

В политике Кремля, однако, было и немало сумбура, импровизации, вообще свойственных руководящему стилю Хрущева. Например, 30 октября Советское правительство выступило с декларацией «Об основах развития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и другими социалистическими странами». В ней отмечалось, что «страны великого содружества социалистических наций могут строить свои взаимоотношения только на принципах равноправия, уважения, территориальной целостности, государственной независимости и суверенитета, невмешательства во внутренние дела друг друга». Эта декларация вызвала, мягко говоря, недоумение у всех, кто был осведомлен о происходившем в Венгрии.

Столь нелогичная политика Москвы имела свое объяснение. В эти тревожные дни, как потом признал Хрущев, Кремль пребывал в нерешительности: «применить военную силу» или «уйти из Венгрии». «Не знаю, – писал советский лидер, – сколько раз мы принимали то одно, то другое решение».

Общее руководство операцией было возложено на главнокомандующего Объединенными вооруженными силами государств-участников Варшавского Договора маршала И.С. Конева, прибывший в Сольнок. В дополнение к имевшимся силам на территорию Венгрии предполагалось выдвинуть 38-ю армию и 8-ю механизированную армию из Прикарпатского военного округа. Воздушно-десантные части в готовившейся операции должны были захватить и взять под охрану венгерские аэродромы. Операция получила кодовое наименование «Вихрь».

Началась эвакуация семей советских военнослужащих, которых переправляли в Советский Союз железнодорожным и автомобильным транспортом через Чехословакию. Позднее к этой операции привлекли военно-транспортные самолеты, высвободившиеся после переброски воздушно-десантных частей. Были приняты необходимые меры к эвакуации работников венгерских партийных органов и госбезопасности. Впоследствии из числа офицеров венгерской госбезопасности были созданы группы для участия в операциях совместно с советскими войсками.

Поздним вечером 1 ноября на аэродром Текель, где находился штаб Особого корпуса, прибыл Я. Кадар. Его сопровождали три человека, один из которых был сотрудником советского посольства. Комментируя обстановку в Будапеште, Кадар ответил, что вышел из состава правительства Имре Надя и теперь думает, что делать дальше.

Для непосвященных это было, на первый взгляд, странное заявление. Ведь буквально накануне прибытия Кадара в Текель, 1 ноября в 21.50, венгерское радио передало его выступление о создании новой Венгерской социалистической рабочей партии (ВСРП), которая должна была прийти на смену «не выдержавшей испытания временем» коммунистической партии (ВПТ).

Новая партия, по словам Кадара, будет защищать дело демократии и социализма, «не рабски копируя зарубежные образцы, а идя по пути, который соответствует историческим и экономическим особенностям нашей страны». Кадар призвал «вновь образованные демократические партии» укрепить правительство «во избежание опасности» вмешательства извне. «Мы больше не хотим ни от кого зависеть, не хотим, чтобы наша страна стала полем сражений», – заключил венгерский руководитель.

В Будапеште Я. Кадар появился вновь только через пять дней – уже после подавления основных очагов сопротивления повстанцев.