Немецкие субмарины под прицелом английских эсминцев. Воспоминания капитана Королевских военно-морских сил. 1941-1944 - Дональд Макинтайр Страница 51

Если оценить те эскортные силы, которые имеются в нашей стране в настоящее время, станет ясно, что у потенциального врага нет необходимости в применении ядерного оружия, чтобы нас победить. Какой бы ни была предстоящая война, для меня очевидно одно: военно-морской флот, которым мы сейчас располагаем, слишком слаб, чтобы соответствовать своему назначению в традиционной войне, и совершенно бесполезен в ядерной.

Суть войны на море всегда заключалась в одном: необходимо разыскать на океанских просторах флот противника, вступить с ним в бой и потопить максимальное количество надводных кораблей. С появлением подводных лодок этого уже недостаточно. Даже если противник располагает чисто символическим надводным флотом, грамотно организованные действия подводных лодок могут запросто поставить нас на колени. Нашим злейшим врагом стали именно немецкие подводные лодки. Мы решили, что наиболее целесообразным будет вести караваны торговых судов под охраной военных кораблей, поэтому лодка, желающая напасть на караван, поневоле столкнется с военным кораблем. Поскольку практика показала, что целенаправленно искать вражескую подводную лодку в бескрайних просторах океана совершенно бесполезно, особенно если учесть силы и средства, которыми мы располагали. Потребовалось четыре года напряженной работы кораблестроительных и самолетостроительных предприятий двух крупнейших промышленных держав, чтобы мы наконец обрели силу. И в начале Второй мировой войны мы уже не были такими же беспомощными, как раньше, хотя мощь военного флота все еще оставалась недостаточной.

Подводные лодки вначале были просто опускающимися под воду кораблями, которые могли погружаться на сравнительно небольшие периоды времени, но должны были всплывать для подзарядки батарей, восстановления запаса воздуха, а также всякий раз, когда у нее появлялась необходимость двигаться со скоростью более 4 узлов (скорость быстро идущего человека).

Подводные лодки сегодня – это нечто среднее между погружающимся и подводным кораблем. Для перемещения им все еще необходимо всасывание воздуха, но теперь для этого у них нет нужды полностью всплывать на поверхность. Но мы должны думать и о субмаринах будущего, которые смогут достичь скорости 25 узлов в погруженном состоянии и смогут оставаться под водой в течение всего плавания. Они будут иметь на вооружении значительно более мощные торпеды, которые смогут наводить сами себя на цель, как это делали немецкие акустические торпеды, а также торпеды, маневрирующие по заранее заданным программам, как немецкие торпеды «Лют» («Lut»).

А каким образом субмарины будут обнаруживаться и уничтожаться? Независимо от того, какими средствами для их поиска мы будем располагать, если подлодка не выставит хотя бы какую-нибудь свою часть (например, шноркель) на поверхность, у нее всегда будет шанс остаться незамеченной. И только одно останется неизменным: если субмарина намерена поразить цель, она должна к ней приблизиться. И мы снова приходим к аналогичному решению. Следует максимально сконцентрировать цели, например в конвоях, и создать вокруг них плотное заграждение из противолодочных кораблей. Таким образом, выполняя определенную последовательность действий, каждое из которых носит оборонительный характер, в целом получается наступательная операция. Мы вынуждаем врага вступить в бой. Может показаться, что наши торговые суда выступают в роли приманки, но это далеко не так. Судно, следующее самостоятельно, без эскорта, подвергалось значительно более серьезной опасности, чем если оно шло в составе конвоя.

И это доказала изменившаяся тактика немецкого командования. Во время Второй мировой войны, когда наши эскортные силы в достаточной мере окрепли, немцы стали по возможности избегать нападения на конвои. Они рыскали в районах, расположенных ближе к западу, нападая на суда, идущие к месту назначения после расформирования конвоя и ухода эскорта. После вступления Соединенных Штатов в войну немецкие подлодки вообще оставили в покое маршруты конвоев, переместившись ближе к американским берегам, где суда ходили самостоятельно. Впоследствии они вновь вернулись к маршрутам трансатлантических конвоев, но при этом так тщательно скрывались, что в конечном итоге Дёниц был вынужден признать поражение и вывести свой подводный флот из Северной Атлантики.

Во время войны только небольшое количество торговых судов плавало без сопровождения, причем почти все они были быстроходными. Данные статистики утверждают, что 72 процента всех судов, потерянных в море в результате военных действий, шли самостоятельно, без соответствующего эскорта.

Существует мнение, что в будущем все торговые перевозки будут выполняться авиацией. Не сомневаюсь, что оно ошибочно. Во всяком случае, в обозримом будущем этого не произойдет. Самый большой авиалайнер сегодня может взять на борт 20 тонн груза. Потребуется 500 таких самолетов, каждый из которых стоит несколько миллионов фунтов, уже не говоря о том, что для управления ими необходимо не менее 3000 человек высококвалифицированного обслуживающего персонала, чтобы перевезти груз, который берет за рейс один средний сухогруз. Во время последней войны в наши порты приходило в среднем 125 таких судов в неделю, чтобы обеспечить снабжение населения. Более того, даже если действительно начнутся массовые грузовые воздушные перевозки, топливо для такого количества самолетов все равно повезут по морю. Но нет, если такое и произойдет, то очень и очень не скоро.

Пожалуй, не подлежит сомнению, что наши суда должны плавать в сопровождаемых эскортом караванах. Но возникает вопрос: а каким же должен быть эскорт? Необходимость участия в нем авиации уже можно считать доказанной. Во время последней войны всего было потоплено 2353 судна, но только 19 из них было потеряно при комбинированных эскортах с участием авиации. Правда, можно продолжать спорить, откуда возьмется самолет и кому он будет подчиняться. Одни считают, что береговая авиация в состоянии решить абсолютно все поставленные задачи. Я имел возможность на собственном опыте убедиться, как невероятно сложно достигнуть хоть какого-то взаимопонимания между моряками и прилетевшими с далекого берега летчиками при решении вопросов, связанных с защитой конвоя, и считаю такие идеи нереальными.

Такие летчики, появившись в небе над конвоем, не обладают информацией, без которой невозможна его эффективная защита. Следовательно, командир эскорта должен обеспечить передачу этой информации, а также сообщить летчику, какие задачи стоят перед ним. Это чаще всего бывает нелегко, особенно в плохую погоду, и никогда не бывает быстро. Тем более что зачастую радиосвязь отказывает. В то же время летчик, чьей базой является авианосец, находящийся в составе конвоя либо в непосредственной близости от него, может быть введен в курс дела в течение нескольких минут и должен тут же начать действовать. Более того, он станет опытнейшим специалистом, экспертом в вопросах взаимодействия с военными кораблями, а не будет, как его прилетевший с берега коллега, выполнять временную, весьма обременительную и очень неприятную обязанность. Летчик с авианосца станет частью команды, авиатор же, прилетевший с берега, всегда останется чужаком, только что включившимся в игру, правил которой он толком не знает.

Поэтому я совершенно убежден, что конвой должен иметь собственный воздушный эскорт. Сегодня это означает, что с ним должен следовать тот или иной авианосец, хотя с появлением и быстрым развитием вертолетостроения это уже не всегда необходимо. Ответом на появление субмарины, движущейся с высокой скоростью в погруженном состоянии, должен стать самолет, способный ее обнаружить. Небольшие корабли чаще всего имеют ограничения в скорости, поэтому современная субмарина легко их обходит, не всплывая на поверхность, а значит, обладает весомыми преимуществами. Думаю, что будущее принадлежит эффективному взаимодействию корабля и вертолета.