Воздушные извозчики вермахта. Транспортная авиация люфтваффе 1939-1945 - Дмитрий Зубов Страница 51

Экипажи транспортных самолетов люфтваффе сразу же на своей шкуре, причем в буквальном смысле, ощутили значительное усиление советского зенитного кольца вокруг Бреслау. Один из бортрадистов Ju-52 после войны рассказывал: «ПВО русских была на удивление мощной. Наши самолеты-разведчики насчитали около 90 средних и тяжелых батарей зенитной артиллерии и не менее 100 прожекторов, которые были сосредоточены близ Бреслау. Количество русских истребителей, действовавших ночью, установить сложно. Вначале наши потери не были большими.

Но все изменилось в середине марта. Наша эскадрилья, насчитывавшая десять экипажей и машин, только во второй половине марта потеряла четыре экипажа и пять машин. Одному экипажу удалось спастись. Наши товарищи смогли выпрыгнуть из горящей машины, после чего приземлились на парашютах на территорию близ Нейса, которая контролировалась нашими войсками.

Сослуживцы, которые участвовали в снабжении Сталинграда по воздуху, заявляли, что ПВО русских под Бреслау была много мощнее. Посадка на аэродром Гандау была затруднена еще тем обстоятельством, что передовые части русских располагались буквально в полукилометре от взлетно-посадочной полосы. Как только мы приближались, нас начинали слепить прожекторами и обстреливать из пулеметов. Кроме того, русские, только заслышав шум моторов, начинали обстреливать территорию аэродрома из минометов…

При посадке и вылете с Гандау мы видели зарево бушевавших в городе пожаров. По дороге назад мы сбрасывали листовки, написанные по-русски. Радиообмен между «землей» и Бреслау, который был необходим в условиях ночных полетов, существенно затруднялся вражескими радиостанциями. В итоге мы нередко промахивались мимо города, сразу же попадая под зенитный огонь противника».

В таких условиях не все немецкие самолеты могли приземлиться в Гандау. Так, 15 марта из 55 машин, направленных туда, лишь половина села на аэродроме, остальные из-за сильного заградительного огня советских зениток не смогли зайти на посадку [129].

Снижение числа самолетов, приземлявшихся в «крепости», влияло не только на объем доставляемых грузов, но и оказывало сильное влияние на моральный дух ее гарнизона. Дело было в том, что каждый Ju-52 на обратном пути брал на борт раненых. По приказу генерал-лейтенанта Нихоффа из двенадцати развернутых в городе госпиталей по «воздушному мосту» эвакуировали только тех, чье выздоровление не предполагалось в течение двух ближайших месяцев.

Обер-фельдфебель санитарной службы Валь, отвечавший за вывоз раненых, вспоминал: «Для ночной транспортировки раненых с аэродрома Гандау их максимальное количество располагали в прилегающих зданиях и бараках. Мы доставляли раненых к аэродрому в предельно короткие сроки. По телефону постоянно уточнялось количество «сидячих» и «лежачих» раненых в переполненных госпиталях… Перевозка раненых осуществлялась не только на санитарных машинах, но и на автобусах. Все делалось для того, чтобы они как можно скорее отправлялись в путь.

Тех, кто не умещался в самолете, размещали в окрестном бараке, а потому не надо было ожидать санитарную машину, чтобы вернуть их обратно в госпиталь. Но после того как барак был разрушен попаданием советской бомбы (к счастью, на тот момент в нем не было людей), раненые стали размещаться в здании интерната для слепых.

Сколько вывозилось раненых, во многом зависело от летчика. Обычно в самолет помещались не более 28 человек, хотя один из летчиков как-то умудрился вывезти из Бреслау 32 раненых… Ни один из «Юнкерсов» не возвращался пустым» [130].

В конце войны Гитлер стал вмешиваться в планирование и проведение военных операций даже самого небольшого масштаба. Не обошел он своим вниманием и работу «воздушного моста» в Бреслау. Так, в конце марта гаулейтер Ханке отправил в Берлин радиограмму с просьбой прислать в «крепость» тяжелые 150-мм пехотные орудия. В то же время ее комендант генерал-лейтенант Нихофф не раз подчеркивал, что нуждается совсем не в пушках, а в боеприпасах. Несмотря на это, фюрер благожелательно отнесся к просьбе нацистского функционера и распорядился доставить запрошенное им вооружение в Бреслау.

Командование люфтваффе доложило Гитлеру, что орудия не помещаются в Ju-52 и потому доставить их по воздуху в окруженный город не представляется возможным. Фюрер же расценил это как «нежелание поддерживать «воздушный мост». Он указал, что пушки и их расчеты можно перевезти на шести грузовых планерах.

Идея доставки тяжелых орудий в Бреслау на планерах была весьма рискованной, если не сказать идиотской. Грузовые планеры имели ничтожно мало шансов благополучно сесть как в Гандау, так и на Кайзерштрассе. Но тем не менее никто не решился оспорить полученный приказ.

Ночью 23 марта в воздух поднялись три Не-111, которые тащили планеры Go-242, и столько же Do-17, буксировавших DFS-230. На их борту находились три 150-мм орудия, расчеты и запас снарядов. На подлете к Бреслау три планера, включая два Go-242, были сбиты. Посему в город удалось доставить только одну пушку. Авантюра завершилась полным крахом.

На следующий день о начавшемся кризисе в работе «воздушного моста» было отмечено даже в журнале боевых действий Главного командования вермахта: «24 марта 1945 года. Снабжение Бреслау затрудняется из-за вражеских прожекторов. К настоящему моменту пропали 65 «Юнкерсов», что является невосполнимыми потерями, так как их производство остановлено». В тот же день комендант «крепости» генерал-лейтенант Нихофф также записал в своем дневнике: «Осуществление поставок в Бреслау стало чрезвычайно сложным из-за усиления зенитного огня и увеличения количества прожекторов».