Царевна Софья и Петр. Драма Софии - Андрей Богданов Страница 51

Меховая торговля уже очень давно возникла в Московии, но она приняла теперь совершенно иной характер. В старину соболя в Московии были очень мало известны, и москвитяне пользовались только дешевыми мехами, исключая горностаевых, на которые они выменивали, что им было надобно. Дед нынешних царей, Василий (Иван. — А.Б.) Васильевич, прозванный Грозным [299], — справедливому названию этому не будут удивляться, если мы скажем, что жестокость его доходила до того, что он ради шутки забавлялся жизнью людей; так, однажды он велел кучеру своему ехать с каретою, в которой сидела супруга его, по едва замерзшему озеру, находящемуся в четверти мили от Москвы; карета провалилась сквозь лед и все сидевшие в ней утонули. Покорив царство Казанское и Астраханское, он открыл часть той обширной страны, которую называют Сибирью, что на славянском языке значит тюрьма, так как этот жестокий по природе властитель посылал в эту область, тогда не имевшую еще никакого названия, всех, кто лишался его милости.

Этим-то сосланным москвитяне и обязаны открытием дороги в Китай и множества куниц, которых они нашли на этих обширных пространствах, покрытых непроходимыми и неизвестными доселе лесами, которые, вероятно, простираются до самого Ледовитого моря. Охотники проникли в эти леса, подвигаясь постепенно вперед за ловлей разных зверей, как-то: черных лисиц, рысей и других диких животных, которыми изобилуют упомянутые не обитаемые никем леса и шкуры которых так дорого ценятся.

После смерти Грозного сын его, наследовавший ему, решил, что для государства его будет очень выгодно, если он разрешит въезд иностранным купцам. Голландцы первые пытались пройти в Московское море, но безуспешно. Англичане были счастливее их и достигли Архангельска — это порт, находящийся в море или заливе Св. Николая [300]. Царь, услышав о том, даровал им большие привилегии, состоявшие в том, что они не должны были платить пошлин за привозные и вывозные товары; он сделал это с целью побудить их развить свою торговлю в Московии.

Голландцы, завидуя этому открытию англичан, старались всячески повредить им, но царь, опасаясь, что это причинит только задержку развитию торговли, запретил голландцам вход в Архангельскую гавань. Таким образом, англичане остались хозяевами торговли в этой стране до смерти Карла I, короля Великой Британии [301].

Узнав о казни последнего, царь, в видах политики, как бы в наказание за такое деяние, совершенное над особою государя, отнял у англичан все их привилегии и разрешил голландцам въезд в этот порт, под условием платежа 15-ти процентов на все привозные и вывозные товары. Благодаря этому они так развили эту торговлю, что ныне находится в Московии более 200 голландских торговцев, большая часть которых уезжает (из Архангельска) зимой в Москву, по причине жестоких холодов. Тогда в первый раз введены были в Московии деньги, которые ныне там сделались так же обыкновенны, как в Польше [302].

В предместьях Москвы живет в настоящее время более тысячи купцов английских, голландских, фламандских, гамбургских и итальянских. Они торгуют русской кожей и кавьяром, или осетровой икрой, из которой они (русские) делают лепешки толщиною в палец и шириною с ладонь, солят их и просушивают на солнце; этот товар находит у них большой сбыт, так как в устьях Волги и других рек, впадающих в Каспийское море, они ловят бесчисленное множество осетров, которые затем доставляются Волгой в Москву и отсюда уже развозятся по всей Московии и в соседние государства, как это в этих последних делается с сельдями. Товар этот особенно находит себе потребление во время трех постов, которые они строго соблюдают.

Англичане и голландцы меняют москвитянам свои сукна и пряности на хлеб, пеньку, смолу, поташ для краски и золу. Фламандцы и гамбуржцы покупают у них воск и железо. Корабли этих народов приходят в Архангельск в июле и отплывают оттуда в сентябре; оставаясь долее, они рискуют погибнуть в море. Переход из Бергена в Архангельск [303]совершается обыкновенно в 15 или 20 дней, столько же времени длится и обратный путь. Торговля эта очень значительна, хотя в год приходит в Архангельск не более тридцати кораблей.

Прежде персияне возили свои товары на Архангельск, но Голицын разрешил им возить их прямым путем на Ригу, с тем, чтобы уплачивать 15 процентов в Москве, между тем как раньше они платили по 5 процентов в трех разных городах по дороге в Архангельск. Он дал им таким образом возможность выгадывать целый год, так как дорога из Риги в Голландию длилась 4 месяца, а из Риги в Испагань — 3 месяца. Персияне приплывают из Испагани через Каспийское море в конце октября и оттуда едут дальше на санях за счет царя пять недель [304]. Назад они спускаются по Волге и совершают путь в тридцать и сорок дней [305].