Азовское сидение - Андрей Венков Страница 51

И татары и турки в это время все свои взоры и устремления обратили на Украину, где хитрейший гетман Зиновий Богдан Хмельницкий учинил невиданную по размаху и крови свару. Вырывал Хмельницкий Украину из Речи Посполитой с мясом, с большой кровью. Но Речь Посполита — великое государство, в восточной Европе на то время крупнейшее и славнейшее (после Хмельнитчины, правда, оно таковым быть перестало). Не по силам Хмельницкому в одиночку такой державе противостоять, и должен был он искать союзников и покровителей. И турки с татарами ждали, дыхание затаив, когда же он под высокую руку Великого Султана, Потрясателя Вселенной, попросится. Но оторвать у поляков и присоединить к Оттоманской империи такую территорию — дело сложнейшее и деликатнейшее. Тут смотреть надо во все стороны, чтобы другие алчные соседи не вмешались и не подгадили, со всеми надо осторожную политику вести.

И потому, пока на Украине шла война, и существовала возможность союза Украины с турками и татарами против кого бы то ни было, старались турки Россию лишний раз не задирать, а от донских казаков, как от злых собак отмахивались, лишь бы они под ногами не путались.

Донцы же прикрываясь московским солдатским полком, который одним своим присутствием как бы освящал их разбои, обнаглели окончательно. Тем более, что крымский хан развернул невиданную по масштабу торговлю живым товаром, поставляемым с Украины, нагрел на этом окровавленные по локоть руки и отвлечься от такого прибыльного дела никак не мог и не хотел. А потому жаловался он русскому царю, что донские казаки никаких запасов по морю в Азов не пропускают и морские устья все своими стругами заставили, а крымские села и деревни грабят и людей украдкой крадут. До того дошло, что стали турки и татары в Азов припасы сухим путем из Темрюка возить, от чего терпели большие убытки.

В 1650 году Хмельницкий вроде бы отбился от поляков, но полной независимости не получил, и крымский хан, чтобы вбить клин между православными, пытался Хмельницкого напустить на донских казаков. Сам же хан в драку пока не лез, только грозился, поскольку турки ввязались в очередную войну с венецианцами и даже часть азовского гарнизона отправили на средиземноморский театр военных действий.

Хмельницкий тоже сам на донцов не полез, послал с 5000 запорожцев своего сына Тимофея. Тимофею тогда не исполнилось еще 18 лет, и заправлял всем в этом войске наказной атаман Дементий.

Запорожцы стали на Миусе и ждали, когда к ним в подмогу подойдут татары. Татары же не спешили, надеялись, что неверные собаки сами погрызутся.

Донцы отправили к запорожцам лучших своих людей, которые повидали сына Хмельницкого, который, по свидетельству очевидцев, был «хлопец молодой, с оспинами, малорослый, но большой гультяй», и напомнили, что как бы и когда бы Москва с Польшей ни воевала, а Войско Донское и Войско Запорожское всегда в мире и в союзе были. А теперь из-за басурман двум великим войскам, единоверным братьям, драться и вовсе не годится.

Запорожцы постояли на Миусе две недели, крымчаков не дождались и ушли назад.

В 1651 году донцы вновь разорили предместья Азова (благо, что за стенами города из-за венецианской войны осталось всего 1200 янычар), погромили слободы и улусы и скот угнали к себе на Дон, «а азовцы за то казакам ничего не учинили». Разобравшись с азовскими жителями, казаки вышли в Черное море, пограбили каких-то купцов, разгромили близ Синопа город Каменный Базар, взяли в плен 600 человек обоего пола, но по дороге часть продали горским черкесам, а так без потерь вернулись в Черкасск.

В 1652 году донцы возродили практику походов под стены Царьграда. В мае 1000 казаков на 15 больших стругах с атаманом Иваном Богатым явились в окрестностях Константинополя, погромили близлежащие села и деревни и увели с собой 150 пленников. На обратной дороге настигли их 10 каторг, но опьяненные успехом казаки эти турецкие суда разогнали и невредимыми с полоном вернулись в Черкасск.

На следующий год уже 1300 казаков на 19 стругах ходили на Черное море. Водили и атаманы Федор Волошенин да все тот же Иван Богатый.

Разъяренные турки приказали крымчакам собрать все подвластные улусы, взять Хмельницкого с его запорожцами и реестровыми и напасть на донские городки. Сами они хотели перекрыть Керченский пролив и не допустить донцов больше в Черное море.

В 1653 году поход крымчаков на Дон не удался, поскольку распространился слух, что несметные орды калмыков идут на Перекоп, и хан ждал их за перекопскими укреплениями.

А зимой на 1654 год Хмельницкий разрушил турецкие и татарские мечты и попросился под высокую руку Московского царя. Все это радикально изменило ситуацию во всей восточной Европе. Ну, во-первых, гетман объявил татарам, что в случае похода крымчаков на Дон он разорвет с ханом союз и начнет с ними, татарами, войну…

Теперь русские, поняв, что, приобретя Украину, получают они в довесок войну с Речью Посполитой, стали с опаской оглядываться на соседей. Как бы турок и татар сторонними наблюдателями удержать? А то ввяжутся в войну на стороне Польши. Им ведь такое усиление России ни к чему.

На самой Москве абсолютно не вовремя началось моровое поветрие, и московские жители, спасаясь, кинулись по монастырям, «мужья от жон постригалися, а жены от мужей». Тяжелое время…

И полетели на Дон грамоты с запретами: на турок вообще не нападать, а на крымчаков нападать с разбором — если крымский хан сам на русские земли пойдет.

Помимо этого приглашали московские люди крымских татар в совместный поход на поляков.

Летом 1654 года умер крымский хан Ислам-Гирей, а новый хан, Магмет-Гирей, явившийся в Крым осенью из Турции, отправил московских послов из Крыма на родину и велел передать царю, что говорил де ему, Магмет-Гирею, турецкий султан: «воры де донские казаки ежегод приходят морем, землю его воюют и людей побивают, и в поло емлют, и разоряют, и досады большие чинят, и такие де ему обиды ни от которые земли не бывает, что от тех донских казаков». И чтоб царь тех донских казаков велел унять, иначе пришлет султан хану 100-тысячное войско и пошлет с тем войском донских казаков разорять, а разоряя их, идти хану войною на Московское государство. «И та вся ссора чинится от тех воров, малых людей донских казаков».

Русские, как заведенные, ответили Магмет-Гирею, что донские казаки русскому царю не повинуются, а разбои свои творят самовольно.

На Москве к зиме полегчало. Поветрие прошло, жители, что в монастыри уходили, вернулись нерасстриженными, и сетовал царь Алексей Михайлович: «а ныне многие живут в своих дворех с женами и многие постриженные в рядех торгуют, и пьянство и воровство умножились».