Три Португальских похода Наполеона - Сергей Нечаев Страница 50

Поступок генерала Луазона необъясним и загадочен. Спустя почти двести лет мы можем лишь догадываться об истинных его причинах. Но то, что это не было результатом тривиальной трусости со стороны всегда отличавшегося отчаянной храбростью Луи-Анри Луазона, это можно сказать со всей определенностью.

А ведь генерал Луазон был знаменит не только своей храбростью, но и своими грабежами и жестокими репрессиями по отношению к португальцам. Известно, что за его голову по всей стране были обещаны большие премиальные. Короче говоря, в Португалии Луазона ненавидели и боялись, пуще дьявола. Вряд ли при всем при этом и он сам мог питать в отношении португальцев и их британских союзников какие-либо положительные чувства или иллюзии. В подобном контексте трудно себе представить генерала Луазона, ведущего тайные переговоры с англичанами и португальцами.

Однако генерал Брюн де Виллере и уже известный нам адъютант Сульта Толосс открыто обвиняли Луазона в предательстве: якобы, он сознательно оставил португальцам без боя стратегически важный мост в Амаранте, что вынудило Сульта ради спасения своей армии пожертвовать всей остававшейся у него артиллерией и обозом.

Защищаясь, генерал Луазон во всех бедах обвинял маршала Сульта.

В этом контексте очень интересной представляется информация о так называемом заговоре капитана Аржентона.

О том, что маневр Луазона был следствием направленного против Сульта заговора, свидетельствовал после своего ареста некий капитан 18-го драгунского полка Жак-Константэн Аржентон. Это был малозаметный офицер, выходец из бедной семьи и участник Египетской экспедиции. Таких в армии Наполеона были тысячи.

Следует отметить, что офицеры французской армии делились на три категории: первые, их было большинство, были искренне преданны императору и готовы были без рассуждений идти за него в огонь и воду; вторые, республиканцы в душе, поддерживали Императора, но прекрасно видели и понимали все злоупотребления и излишества установившейся в стране в 1804 г. формы правления; третьи, бывшие роялисты, не принимая ни Республику, ни Империю, сожалели о былых временах и готовы были к борьбе за их возвращение.

В армии маршала Сульта к наиболее экстремально настроенным представителям последней категории принадлежали полковники Лафитт и Доннадья. Принадлежал к ним и капитан Аржентон, часто встречавшийся с ними и выражавший в узком кругу единомышленников свое недовольство не только главнокомандующим, но и самим императором, принесшим интересы Франции в жертву своим личным амбициям.

В конечном итоге, капитан Аржентон был тайно послан в лагерь англичан к сэру Артуру Уэлльсли, штаб-квартира которого находилась в тот момент в Коимбре. Их первая встреча состоялась 25 апреля 1809 г. От имени своих начальников Аржентон провел переговоры о возможном прекращении военных действий и беспрепятственной эвакуации французской армии из Португалии на манер, как это было сделано за год до этого с армией генерала Жюно. Но, упиваясь важностью своей миссии и оказанным ему приемом, Аржентон пошел и дальше. Он «начал выполнять миссию, которая ему не поручалась, называя массу фамилий генералов и полковников, уполномочивших его на ведение переговоров с британским главнокомандующим. Это была явная неправда, которая обычно хорошо маскируется и поэтому часто воспринимается за чистую монету. План, предложенный этим интриганом, заключался в следующем. Он утверждал, что, если население Опорту согласится, маршал Сульт не упустит возможности провозгласить себя королем или, как минимум, временно взять на себя все атрибуты королевской власти. Этого будет достаточно, чтобы в армии разгорелось восстание. Маршал будет свергнут, но после этого генералы пойдут еще дальше. Они провозгласят низложение самого Наполеона, а затем, если английская армия поддержит их, они отойдут к Пиренеям. За этим примером последуют триста тысяч человек, находящихся в Испании… и, если англичане согласятся с тем, что им предлагают, это позволит без всякого кровопролития установить мир во всем мире». (72, с. 83–84)