Сталин и НКВД - Леонид Наумов Страница 50

Хорошо известно, что Советский Союз и Япония готовились к войне друг с другом в течение десятилетия. Мы знаем также, что в 30-ые годы эта война почему-то не произошла. А как мыслилась она участникам конфликта?

В этой войне у каждого участника есть сильные и слабые стороны, причем они ассиметричны. Японский план войны основан на предположении, что, как и в 1904–1905 гг., стратегическое превосходство России в ресурсах может быть компенсировано географическим фактором. Дальневосточный театр военных действий далеко от основных центров СССР и, наоборот, близок к Японии. Владивосток расположен крайне неудачно с точки зрения возможностей его успешной обороны. Главную военно-морскую базу России трудно защищать и легко блокировать, а сопоставимых с японским флотом военно-морских сил у СССР нет. Хабаровск также расположен практически на границе и уязвим для атаки. РККА может попытаться компенсировать географический фактор использованием авиации. Численное превосходство советской авиации очевидно, поэтому успех Японии в войне зависит от того удастся ли начать войну с уничтожения советской авиации. Иначе она успешно преодолеет Японское море и нанесет удар непосредственно по островам. Однако, японские планы построены на предположении, что исход сражения в воздухе будет иной и «Спасская авиабригада» будет уничтожена. Японское командование считалось с возможностью контрнаступления Красной Армии из Забайкалья и через Монголию. «Через Гоби и Хинган» (как это и случилось в 1945 г.) Но возможность одновременного удара ОКДВА из Забайкалья (через Монголию) к Хингану и из Владивостока с целью окружения Квантунской армии японскими штабными офицерами не рассматривалась вообще. Японское командование исходило из предположения, что сможет успешно вести наступление против превосходящих сил РККА (допускался перевес в 2–3 раза), однако наступление не планировалось дальше Иркутска.

Советские планы войны строились на предположении, что ключевым фактором является захват господства в воздухе. Это должно было компенсировать превосходство Японии на море. Именно поэтому Сталина так напугали сообщения о том, что «враги в ОКДВА» смогли нанести ущерб ВВС. «Измена» командующего ВВС ОКДВА Лапина привела к тому, что «на Дальнем Востоке наша авиация в тяжелом состоянии», написал вождь на протоколе допроса Флоровского и выделил слова «в тяжелом состоянии».

Командование Красной Армии стремилось к наступательной войне и создавало с этой целью стратегический перевес. Следует сразу сказать, что эту задачу удалось выполнить. На конец июня 1938 года, японские силы в Корее и Маньчжурии, которые могли быть использованы против Советского Союза, насчитывали всего лишь 9 дивизий… Опираясь на полученные от Люшкова данные, пятый отдел японского генштаба пришел к выводу о том, что Советский Союз может использовать против Японии в нормальных условиях до 28 стрелковых дивизий, а при необходимости сосредоточить от 31 до 58 дивизий… Тревожным выглядело и соотношение в танках и самолетах. Против 2000 советских самолетов Япония могла выставить лишь 340 и против 1900 советских танков — только 170… «До этого мы полагали, что советские и японские вооруженные силы на Дальнем Востоке соотносились между собой как три к одному. Однако фактическое соотношение оказалось равным примерно пяти или даже более к одному. Это делало фактически невозможным осуществление ранее составленного плана военных операций против СССР…».

Советская пропаганда будущей войны на Дальнем Востоке была выстроена вокруг идей международной солидарности с трудящимся народом Китая и Кореи и перспектив мировой революции. Приведем только один фрагмент из романа известного советского писателя Петр Андреевич Павленко «На Востоке», в котором прогнозировался военный конфликт между Советским Союзом и Японией, в результате которого Китай, Индия и Индонезия встают под знамена мировой революции. С началом войны Красная Армия успешно отражает нападение Японии в районе Посьета (именно там, где потом начнутся бои у озера Хасан). Вскоре планировался общий перелом в ходе войны. Именно в этот момент ожидалось, что Сталин выступит с заявлением: «Слова его вошли в пограничный бой, мешаясь с огнем и грохотом снарядов… Голос Сталина был в самом пекле боя… Сталин говорил с бойцами в подземных казематах и с летчиками в вышине. Раненые на перевязочных пунктах приходили в сознание под негромкий и душевный голос этот. Это был голос нашей родины, простой и ясный, и бесконечно честный, и безгранично добрый, отечески-неторопливый сталинский голос».

Во время перелома в ходе сражения Советским командованием будет задействована бронетехника, а мятеж китайцев в тылу японского войска совершенно дезорганизует японскую армию. С падением Токио (в результате атаки красной авиации) фактически погибнет и Японская империя, и на смену ей приходит новая, социалистическая Япония.

Одновременно Китай начинает сбрасывать с гнет империализма: «Антияпонское движение повсеместно рождало энергию борьбы против японцев… Борьба внутри Китая была сложна, запутана. В нее сразу вовлечено было много классовых сил, в ней использовано было множество внешних влияний… Война спускалась от нее на восток, к океану, по рекам. Реки Китая были партизанскими, повстанческими, советскими.

Повстанческими и советскими становились караванные пути, города и уезды на этих путях. Советскими становились порты, фабрики и заводы, и было ясно видно, даже на этой старой карте, как росло с юго-запада на восток пространство Красного Китая». Книга заканчивается строительством интернационального города Сен-Катаяма объединенными усилиями советского, китайского, корейского, японского, индийского и индонезийского народов, а также бывшими самураями, ныне строителями социализма в мире.

По мнению Павленко, нападение Японии на СССР должно было быть совершено в ночь с седьмого на восьмое марта 193… г. А какого года? Павленко не называет точной даты, но можно сделать предположение по «косвенным приметам».

«С тех пор, как грянула новая Советская Конституция, сроки подготовки к войне сократились для Японии втрое». Когда Павленко заканчивал «На Востоке», 5 декабря 1936 г. была принята новая Конституция. Иными словами, книга ориентировала читателя, что война начнется «вот-вот» — в 1937–1938 гг.

Конечно, это только пропаганда, которая, впрочем, и сама по себе говорит о многом. Но и международные события развивались именно в этом направлении. В нашу задачу не входит анализ сложной политической игры, которую вело советское руководство в тихоокеанском регионе. Ясно, что с одной стороны многие руководители видели главную свою задачу в поддержке мирового революционного движения. И Коминтерн, и НКВД, и военная разведка вели работу в Китае и Корее. С другой стороны, важно было не спровоцировать конфликт, в котором СССР оказался бы с Японией один на один.

Военная подготовка сопровождалась дипломатическими усилиями. Народный комиссар иностранных дел Литвинов сначала поддержал предложение о т. н. «Тихоокеанском региональном пакте» — аналоге европейской системе коллективной безопасности: «только такой пакт может окончательно прекратить агрессию Японии и обеспечить мир на Дальнем Востоке. Япония не могла бы, и не смела бы, противопоставлять себя тихоокеанским государствам, и рано или поздно сама присоединилась бы к ней».