На тайной службе у Москвы. Как я переиграл ЦРУ - Хайнц Фельфе Страница 50

Со дня основания организации Гелен постоянно укреплял семейственность в ней и особенно усилил эту тенденцию после образования БНД. К этому времени в службе образовался настоящий семейный клан, который не только участвовал в шпионаже, но и оказывал влияние на политику секретной службы. Я позволю себе привести цитату из книги X. Хене и Г. Цоллинга «Пуллах изнутри», подтверждающую такое положение: «Бесчисленные узы связывали членов этого ордена друг с другом. Гелен, которому было свойственно чувство семейственности, привел в аппарат в Пуллахе многочисленных родственников. Ему очень нравилось выступать в роли покровителя бракосочетаний. Так, он содействовал заключению брака его секретарши с одним из высокопоставленных сотрудников, который позже стал генералом секретной службы».

Гелен выдал свою дочь Катарину замуж за полковника Альфреда Дюррвангера. В качестве зятя Гелена он направлялся на самые боевые участки работы, туда, где Гелену надо было целиком и полностью положиться на своих сотрудников. Так он стал начальником штаба связи БНД в Бонне. Его предшественник, полковник Репенинг, который в течение многих лет готовил в Бонне почву для легализации организации Гелена, то есть для перевода ее с американского содержания на федеральный бюджет и ее превращения в БНД, перешел в бундесвер, к чему очень стремился. В скором времени он стал бригадным генералом и адъютантом министра обороны Штрауса. По поводу его неожиданной смерти циркулировало много слухов, и я не знаю, какой из них ближе к истине. Во всяком случае, Гелен завел досье и на Штрауса и хранил все донесения в своем личном «ядовитом сейфе». Я убежден, что, когда в 1962 году из-за публикации в журнале «Шпигель» сообщений о военных маневрах «Фаллекс-62» произошла открытая конфронтация между ним и Штраусом, Гелен, как и во многих других случаях, пустил в ход эти сведения. Кстати говоря, Гелен терпеть не мог Штрауса, возможно, потому, что, будучи по своим политическим настроениям ярыми антисоветчиками, они оба боролись за благоволение Аденауэра и влияние на него. Во всяком случае, между Геленом и Штраусом велась молчаливая борьба, и Репенинга раздавили в этой борьбе. Репенинг, бывший летчик, ловкий, привыкший вращаться в высших сферах и вызывавший симпатии человек, мог приспособиться к любой ситуации. Однако для участия в борьбе за власть между Геленом и Штраусом он оказался слишком слаб. Когда Репенинг еще возглавлял боннский штаб связи БНД, он как-то сказал мне в открытую, что ему все это осточертело, потому что длительное сотрудничество с Геленом превышало его человеческие возможности. С одной стороны Гелен, с другой — статс-секретарь ведомства федерального канцлера Глобке, — все это сломило даже бывшего летчика.

Этот разговор произошел, когда я вручил ему деньги для дальнейшей передачи одной доверительной связи, которой он руководил. Вообще в его задачи не входило иметь на связи агентуру, но в данном единственном случае ему пришлось этим заняться. Гелен уговорил одну из секретарш Глобке работать на него, что, конечно, было ему весьма полезным, особенно когда он раз в неделю являлся к Глобке на доклад. Тут ничто не могло застать его врасплох. Секретарша получила за эту работу неплохое вознаграждение, а ее спутника жизни устроили на хорошее место в филиале БНД в Рурской области, причем делать ему там ничего не приходилось, а ей выдавали ежемесячно деньги на карманные расходы, которые я брал из средств на контршпионаж и передавал через Репенинга.

Итак, Дюррвангер, он же Юстус, вселился во дворец Шаумбург, тогдашнюю резиденцию федерального канцлера и его ведомства. Отсюда налаживались и осуществлялись связи со всеми федеральными учреждениями и организациями, такими как, например, бундесвер, управление безопасности бундесвера в Кёльне, ведомство по охране конституции и все министерства. Здесь работал также будущий торговец оружием в БНД Эрвин Хаушильд, позднее быстро дослужившийся в Пуллахе до чина правительственного директора. После этого он вышел в отставку, чтобы поступить в одну фирму по торговле оружием в Гамбурге и оттуда заниматься поставками оружия за границу в интересах БНД. До поступления в БНД Хаушильд работал в министерстве обороны.

С политической точки зрения интересно, что Гелен периодически, так сказать, в частных застольных разговорах совершенно открыто излагал свои взгляды. Обычно сдержанный, якобы «стоящий над партиями», он давал волю своим мыслям в узком кругу близких. «Человек без лица», как его назвала одна швейцарская газета, здесь полностью отбрасывал свою анонимность. В ходе этих бесед за столом подтвердилось, например, что для каждой страны — члена НАТО существовали планы действий на случай возникновения там угрозы демократического или тем более социалистического развития. Такие планы имелись, в частности, для Греции, Португалии, Франции и Италии. Гелен тогда был непримиримым врагом генерала де Голля. Голлизм рассматривался им как главная опасность в Европе. Гелен нередко приглашал для бесед «доверенных лиц» из французской разведки, тех, кто относился к де Голлю так же, как и он.

За вечерним чаем, на прогулках по озеру под парусами и во время купания на частном пляже встречался посменно или целиком весь семейный клан: дети Гелена — Катарина, Мария-Тереза, Доротея, Кристоф, — друзья и зятья и, наконец, секретарша Юстуса Вероника, тетушка Бэрбсль и многие другие. Здесь, собственно, и разрабатывалась шпионская доктрина, составлялись и распределялись задания. Когда позже возник вопрос, как оказалось возможным вести в таком объеме шпионаж внутри страны и где «консервировались» все полученные данные, то не следовало бы забывать эту частную виллу, тщательно охраняемую специальной техникой.

Вероника Вольф, 1935 года рождения, стала секретаршей Дюррвангера при содействии его жены Катарины, дочери Гелена. Оба отца — Гелен и Вольф — в течение многих лет хорошо знали друг друга, что уже было достаточной рекомендацией для Вероники наряду с ее хорошим знанием французского, английского, португальского и итальянского языков. Вероника Вольф вышла замуж за сотрудника БНД Пауля Ленкайта, который иногда замещал Дюррвангера в Париже. Ленкайт, бывший офицер ВМС, в свою очередь с молодости дружил с Дюррвангером. Таким образом, между собой дружили обе жены, оба мужа и отцы обеих жен, так что когда происходили встречи в своем кругу, то там речь шла не только о частных семейных делах… Еще одна дочь Гелена, Мария-Тереза, была замужем за сотрудником БНД Клаусом Кирхертом.

Доротея — младшая дочь Гелена — немного «выбилась из колеи». Она изучала психологию и также вышла замуж за сотрудника БНД Иобста Клосса. Однако ее отец был против этого брака и счел скандалом то, что бракосочетание произошло лишь после того, как стала известной беременность Доротеи. Эта взаимная антипатия между тестем и зятем оказалась довольно глубокой. Клосс считал семью Гелена очень консервативной, ведущей «средневековый образ жизни», а его современные манеры и поведение вызывали подозрения всей семьи Гелена, и особенно Катарины Дюррвангер.

Семья Гелена испытывала глубокую неприязнь к парламентско-демократическим формам правления. Они боялись и презирали правительственную систему и образ жизни даже американских партнеров. Гелен так однажды высказался по этому поводу: «Они хотели навязать нам свою политику и их демократическую систему, кроме того, они едва ли отличаются от русских по степени недоверия к немецким консерваторам. Так дальше не пойдет. У нас слишком много от американской демократии! Перед дверью американцев никогда не стояла опасность коммунизма, а нас она после войны затронула непосредственно. Нам надо разведывать американские намерения и „упреждать“ их встречными ударами».