Животные в войнах древнего мира - Александр Нефедкин Страница 50

Как внешний наблюдатель, Прокопий не описывает деталей способа создания «камельбурга». Однако исторические параллели все же можно привести. Определенные пояснения найдем в свидетельстве английского генерала Джорджа Грина, служившего в 1840-е гг. в Синдском верблюжьем корпусе в Северо-Западной Индии и описавшего механизм создания укрепления из верблюдов, которое формировали вооруженные туземные вожатые животных: «Если существовала какая-то опасность атаки превосходящих сил противника, из верблюдов формировали компактное полое каре, обращенное внутрь, заставляя животных сесть и безопасно привязывая передние ноги к шеям для предотвращения их вставания и разрушения каре. Вооруженные служители затем равномерно распределялись между верблюдами, и под их защитой они были способны поддерживать постоянный огонь по атакующим силам, излишне не показывая себя неприятелю. Это защитное построение могло бы особенно показать свою эффективность против кавалерии, ведь у лошадей есть природная неприязнь к приближению к массе верблюдов, и эта антипатия могла бы увеличиться от прицельного огня защитников каре» ^[422]. Подобным же образом в 1799–1801 гг. французские солдаты полка дромедариев Восточной армии оборонялись от превосходящих сил противника, посадив верблюдов на землю и ведя огонь по неприятелю из-за спин животных ^[423].

Рис. 88. Петроглифы Сахары, показывающие всадников на верблюдах, вооруженных копьем или щитом и дротиками. Воспроизведено по: Bulliet R. W. The Camel and the Wheel. Cambridge (Mass.), 1975. P. 131, fig. 60.

Ситуация, описанная английским генералом, походит на обстоятельства боя, рассказанные Прокопием: такая же защита от превосходящей конной массы врага со стороны воинов, которые ведут огонь из каре, созданного из лежащих стреноженных дромадеров. Но, конечно, есть и различия. У мавров в центре укрепления располагались семьи и имущество, а окаймляли их ряды верблюдов – у Прокопия двенадцать, у Кориппа (Johann., IV, 598) восемь. Видимо, все зависело от количества поголовья. Для создания подобного укрепления понадобилось, вероятно, несколько тысяч голов, ведь только 200 верблюдов убили солдаты Соломона, прорываясь на одной из сторон укрепления в лагерь в центре (Procop. Bel. Vand., II, 11,53). Верблюды, судя по описанию византийского историка, не сидели, как в Новое время, а стояли, вероятно, поперек или наискосок (ёухаро(ад) по направлению к атаке врага. Нельзя исключить и того, что дромадеры берберов были каким-то образом связаны, хотя слова из речи Соломона перед боем, составленной, впрочем, самим Прокопием (Bel. Vand., II, 11, 33), о том, что раненые верблюды приведут в беспорядок построение мавров, кажется, говорят против надежного фиксирования животных. Воины в «камельбурге» должны были находиться у внешнего периметра «каре». Поскольку рост среднего человека не позволяет ему выпрямиться непосредственно под верблюдом, то бойцы должны были находиться между ног животных, т. е., по существу, между верблюдами, где воины имели место для размаха и броска копий. Неприцельное же метание из-за животных вверх по дуге не было бы особо эффективным, учитывая тот факт, что каждый мавританский воин был вооружен лишь двумя копьями (Procop. Bel. Vand., II, 11, 27). Для удобства метания мавры могли выбегать вперед, если позволяла ситуация и враг был в пределах досягаемости, т. е. в нескольких десятках метрах. Во время таких вылазок воину особенно было важно прикрываться щитом, который у древних ливийцев стандартно был круглым, а к раннему Средневековью, как предполагает британский арабист Д. Никол, стал прямоугольным ^[424], возможно, поэтому Прокопий именует щиты мавров «короткими» (Ргосор. Bel. Vand., II, 11, 26: Βραχείας).

В целом можно полагать, что полевое укрепление из верблюдов было традиционным для номадов Магриба в VI в. и не было специально разработанным в этот период с целью защиты кочевой стоянки от конных, а возможно, и пеших атак превосходящих сил врага, когда нельзя было скрыться и откочевать. Поскольку Прокопий описал крупные полевые битвы по заранее подготовленному плану, то не ясно, могли ли сражаться с верблюдов мавры в определенных обстоятельствах или, как и позднее, использовали дромадеров лишь как средство транспорта к полю боя. Вероятным кажется второе предположение, хотя наличие длинного копья на вооружении североафриканских мегаристов на петроглифах намекает и на возможность первого варианта боя.

К первой трети II в. н. э. верблюд появляется у кочевых племен, живших около Верхнего Египта ^[425]. Согласно надписи из Фив времени правления Адриана (117–138 гг.), некий командир Гн. Сульпиций Серен разбил племя агриофагов и в ходе двухдневного преследования захватил у них верблюдов с добычей ^[426]. В I в. н. э. агриофаги – одно из племен Барбарики на западном берегу Красного моря, – еще не были верблюдоводами, а просто охотниками (Plin. Nat. hist., VI, 35, 195; Peripl. mari Eryth., 2). Также в псевдоисторическом романе Гелиодора (III–IV вв.) жившие в этом регионе блеммии – это всего лишь легковооруженные пехотинцы (Heliod., IX, 16, 3; 18, 1–2; 7). Затем ситуация стала меняться – верблюдов стали использовать в военном деле региона. На одном петроглифе из Верхнего Египта, датированном III в. н. э., представлен воин, сидящий впереди горба дромадера, который бросает дротик и управляет верблюдом с помощью стека ^[427]. Вообще же, судя по изображениям на петроглифах этого региона, воины на верблюдах были вооружены длинным копьем, мечом и вытянутым щитом ^[428].