История Египта c древнейших времен до персидского завоевания - Джеймс Брэстед Страница 50

Задача создания государства, стоявшая перед Яхмосом I, существенно отличалась от реорганизации, произведенной в начале XII династии Аменемхетом I. Последний имел дело с социальными и политическими факторами, в его время уже не новыми, и оперировал в собственных интересах со старыми политическими единицами, не нарушая их особенностей, в то время как Яхмосу пришлось строить правительственный механизм из элементов, настолько порвавших со старыми формами, что они перестали быть на них похожими и были в состоянии полной неустойчивости. Течение событий, закончившееся изгнанием гиксосов, определило для Яхмоса форму нового государства. Он стоял во главе сильного войска, надлежащим образом организованного и сплоченного, благодаря продолжительным кампаниям и осадам, длившимся года, в продолжение которых он был в одно и то же время и предводителем войск, и главой государства. Характер правительства сам собой определился из этих данных. Египет стал военным государством, и было вполне естественно, чтобы он остался таковым, несмотря на невоинственный по существу характер египтян. Долгая война с гиксосами воспитала из них солдат, огромная армия Яхмоса провела целые годы в Азии и оставалась более или менее продолжительное время среди богатых городов Сирии. Вполне изучив военное дело и поняв, что благодаря ему можно было добыть в Азии огромные богатства, вся страна была охвачена и увлечена жаждой завоеваний, не затихавшей в течение нескольких столетий. Богатства, награды и повышения, ожидавшие профессионального солдата, были постоянным побуждением к военной карьере, и некогда столь невоинственные средние классы стали ревностно пополнять ряды солдат. Среди оставшихся в живых знатных лиц, и преимущественно тех из них, которые связали свою судьбу с Фиванским домом, военная профессия стала наиболее притягательной карьерой, и в биографиях, оставленных ими в своих фиванских гробницах, они повествуют с величайшим удовлетворением о кампаниях, в которых они участвовали под начальством фараона, и о почестях, которых они удостоились от него. Многие кампании, о которых иначе не сохранилось бы никаких отчетов, дошли до нашего сведения благодаря военным жизнеописаниям, вроде уже цитированной нами биографии Яхмоса, сына Эбаны. Сыновья фараона, занимавшие в эпоху Древнего царства административные должности, стали теперь военачальниками. В течение следующих полутора столетий летопись подвигов армии составляет историю Египта, ибо теперь армия – преобладающая сила и основа могущества нового государства. В отношении организации она совершенно превзошла древнюю милицию, хотя бы по одному тому, что стала постоянной. Она состояла из двух больших дивизий, одной в Дельте и другой в Верхней стране. В Сирии она научилась тактике и надлежащей стратегической диспозиции сил, древнейшей из известных нам в истории. Мы встретим теперь деление армии на дивизии, мы услышим о крылах и центре, мы даже проследим фланговое движение и определим линии расположения войск. Все это существенно отличается от неорганизованных хищнических набегов, которые памятники древнейших периодов наивно называют войнами. Кроме старого лука и копья, войска с этих пор употребляют еще военную секиру. Они научились стрелять из лука залпами, и страшные египетские лучники заслужили славу, которая не прекращалась и заставляла бояться их даже в классические времена. Далее, благодаря тому, что гиксосы ввели в Египет лошадь, египетская армия с этого времени стала применять значительное количество колесниц. Конница в современном смысле слова отсутствовала. Умелые египетские ремесленники вскоре овладели искусством изготовлять колесницы, а конюшни фараона наполнились тысячами отборных лошадей, каких только можно было найти в Азии. По обычаю той эпохи фараона сопровождал при всех публичных появлениях отряд телохранителей из числа отборного войска и группа приближенных военачальников.

Колесница эпохи империи. Из дерева, бронзы и кожи

Располагая такой силой, он правил самодержавно, некому было оказывать и тени сопротивления, не было и намека на советника современных царей – общественное мнение – неудобство, с которым редко приходится считаться на Востоке правителям даже и в наши дни. Когда на престоле находился сильный человек, все лежали у его ног, но стоило ему проявить малейшую слабость, как он становился объектом придворных козней и жертвой гаремных интриг. В такое время, как это случалось в Египте, ловкий министр мог свергнуть династию и основать свою собственную. Но человек, изгнавший гиксосов, был вполне хозяином положения. Ему обязаны мы преимущественно восстановлением государства после двух столетий внутренних неурядиц и иноземных вторжений.

Новое государство рисуется перед нами более отчетливо, чем какой бы то ни было период египетской истории при местных династиях, и, хотя мы встречаем много элементов, сохранившихся от прежних времен, все же мы найдем также и много нового в великом правительственном здании, созидавшемся стараниями Яхмоса I и его преемников. Высокое положение, занятое фараоном, знаменовало собой его живое участие в делах управления. Он имел обыкновение каждое утро принимать визиря, бывшего по-прежнему главной пружиной в администрации, чтобы советоваться с ним относительно нужд страны и текущих дел, подлежавших его рассмотрению. Немедленно после того у него бывало совещание с главным казначеем. Эти два человека ведали важнейшими отделами управления: сокровищницей и судом. Палата фараона, где они делали ему ежедневно доклады, была центральным органом всего управления, где сходились все его нити. Прочие правительственные доклады делались равным образом здесь, и теоретически все они проходили через руки фараона. Даже из ограниченного числа дошедших до нас документов подобного рода мы видим огромное количество детальных административных вопросов, решавшихся трудолюбивым монархом. Наказание осужденных преступников назначалось им, и поэтому относящиеся к делу документы отсылались к нему для резолюции, в то время как жертвы ожидали своей участи в заточении. Кроме частых походов в Нубию и Азию, царь посещал в пустыне каменоломни и копи и осматривал дороги, отыскивая подходящие места для колодцев и станций. Равным образом и внутреннее управление требовало частых путешествий для осмотра новых построек и пресечения всякого рода служебных злоупотреблений. Официальные культы в больших храмах также требовали от монарха все больше и больше времени и внимания, по мере того как обряды усложнялись в связи с развитием сложной государственной религии. При таких условиях бремя неизбежно превышало силы одного человека, даже имевшего помощника в лице визиря. От самых ранних дней Древнего царства, если вспомнит читатель, имелся лишь один визирь, но в начале XVIII династии правительственные дела и царские обязанности настолько возросли, что фараон назначил двух визирей, из которых один жил в Фивах и управлял Югом, от порогов до Сиутского нома, а другой, ведавший всю область на север от названного пункта, жил в Гелиополе. Это нововведение последовало, вероятно, после перехода южной области между Эль-Кабом и порогами из юрисдикции нубийской провинции в юрисдикцию визиря.