Художественный музей Индианаполис - В. Морозова Страница 5

Анри де Тулуз-Лотрек. Мулен Руж. Ля Гулю. 1891

Джозеф Маллорд Уильям Тёрнер (1775–1851) Пятое бедствие Египта 1800. Холст, масло. 121,9x82,9

Неоднозначный и загадочный английский живописец Джозеф Маллорд Уильям Тёрнер поступил в Королевскую академию художеств в возрасте 15 лет. Он открыл много совершенно новых приемов и предвосхитил завоевания импрессионистов и даже абстракционистов. При жизни у мастера было мало друзей, он испытывал недоверие к людям, меланхоличный характер, несомненно, повлиял на выразительные особенности его творчества.

Пейзаж явился для Тёрнера средством выражения тревожного мироощущения. Значительное место он уделяет небу, красноречивому, подвижному, находящемуся во власти переходных состояний. Оно трактуется выразительно и драматично, облака то мрачно сгущаются, то клубятся словно дым. Природу мастер воспринимает как агрессивную силу, таящую в себе зло.

Картина «Пятое бедствие Египта» демонстрирует необычное видение ветхозаветного сюжета, согласно которому Моисей за отказ фараона отпустить порабощенных евреев насылает на египетскую землю десять бедствий. Пятым является мор скота. На полотне царят хаос и фантасмагорическое буйство стихии. Видны поваленные деревья и кучка лежащих друг на друге мертвых животных на переднем плане, и чем глубже уходит взор, тем сложнее определить, что именно происходит на дальнем. Над городом хаотично разбросанные облака скручиваются, бурлят и вызывают у зрителя разнообразие переживаний. Художник добивался эффекта кипения неба, смешивая тяжелые графитово-серые тучи с вкраплениями ярких, огненных оттенков, при этом добавляя холодный голубой цвет для неопределенности состояния.

Живописец мастерски использует необычные эффекты освещения, наполняя пространство воздухом и светом, пытаясь превратить все в единое красочное пятно и лишая произведение композиционного единства. В этом отказе от общепринятой художественной системы и заключается фантастический гений Тёрнера.

Жан-Жозеф-Ксавьер Бидаль (1758–1846) Парк в Мортфонтене 1806. Холст, масло. 110,5x128,3

Жан-Жозеф-Ксавьер Бидаль, яркий представитель неоклассического пейзажа во Франции, в течение шести лет учился в Школе изящных искусств в Лионе, затем уехал в Италию, где написал свои лучшие работы.

Сын часовщика и ювелира, Бидаль унаследовал профессиональную педантичность, что отразилось на его художественной манере. Проявляя консервативность характера, он непреклонно придерживался своего стиля в живописи, даже когда неоклассицизм вышел из моды.

Любовь к широкой перспективе, свойственная многим неоклассицистам, видна и в полотне «Парк в Мортфонтене». Оно принадлежит к типу идиллического пейзажа, где показана радостная жизнь в лучах утреннего солнца. На переднем плане из прогулочной лодки выходят изысканно одетые дамы, им помогают галантные кавалеры. Спокойная гладь реки с безмятежно скользящими по ней лебедями окружена парковыми деревьями, которые направляют взгляд зрителя вглубь пространства. На горизонте — залитые светом холмы с французскими виллами.

Мастер с тщательностью вырисовывает все элементы пейзажа, обводя контуром деревья, делая светотеневые контрасты резкими, а цвета локальными и однозначными. Такие черты придают картине сходство с аппликацией. Формы выглядят статичными и скованными, природа будто парализована — все это порождает легкое ощущение искусственности.

Диаз де ла Пенья (1808–1876) Волшебный пруд. Около 1850. Холст, масло. 74,9x99,7

Уроженца Испании Диаза де ла Пенью с юности привлекало великолепие французской природы, его воспеванию он и посвятил свое творчество. Живопись мастера сочетает борьбу двух контрастирующих течений, романтического и барбизонского, и в целом представляет собой их интересное слияние. К барбизонскому течению художник примкнул позже, около 1841. Но реалистическая манера с незатейливыми сюжетами и нарочно обыденными мотивами в полной мере не могла утолить жажду восторженного и мечтательного де ла Пеньи. Поэтому он насыщает свои картины впечатляющей игрой солнечного света, пробивающегося сквозь листву величавых деревьев.

Такой же прием художник использует и в пейзаже «Волшебный пруд». На переднем плане зрителя будто обступают могучие деревья с тяжелыми кронами, но в глубине можно видеть чудесный осенний пруд, залитый солнечным светом, а сквозь темную, мрачную листву показывается голубое небо. В этом эффекте неожиданного появления, внезапном мгновении прекрасного и заключается притягательность искусства де ла Пеньи. Ее дополняет динамичная и смелая манера живописи. Положенные рядом щедрые мазки краски словно мозаика складываются в целостное изображение. Едва различимые очертания крон деревьев создают ощущение матовости. Зритель рассматривает пейзаж как сквозь призму легкого тумана. Загадочная размытость и нечеткость силуэтов во многом предвосхищают и подготавливают волну европейского импрессионизма.